фразы содержались и в докладе командования ВВС 4-й армии: «Враг имеет полное превосходство в воздухе, авиаполки несут огромные потери» [до 30–40 %. Прим. авт.]
Из 9-й авиадивизии в штаб 10-й армии сообщалось о том, что к 10 часам 29 минутам все истребители, базировавшиеся в Минске, уничтожены. В 10 часов 57 минут, т. е. через 28 минут, 126-й истребительный авиаполк запросил разрешение уничтожить склады снабжения в Вельске и отступить, поскольку для личного состава создалась реальная угроза оказаться в плену. Вельск находился в 25 км от границы.
Советские авиаподразделения уничтожались и при попытке подняться в воздух. У Буга в районе Бреста единственная эскадрилья советских истребителей при взлете подверглась бомбовому удару. Горящие остатки машин были разбросаны по всему летному полю. Попытки экипажей советских бомбардировщиков противостоять атакам были обречены на провал. Командующий 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал Кессельринг комментировал это так: «То, что русские позволяли нам беспрепятственно атаковать эти тихоходные самолеты, передвигавшиеся в тактически совершенно невозможных построениях, казалось мне преступлением. Они как ни в чем не бывало шли волна за волной с равными интервалами, становясь легкой добычей для наших истребителей. Это было самое настоящее «избиение младенцев».
Но имелись и другие примеры.
Гауптман Герберт Пабст из 77-й авиаэскадры пикирующих бомбардировщиков стал свидетелем авианалета на его аэродром базирования сразу же по возвращении с очередной операции. Внезапно по всему летному полю, словно из ниоткуда, возникли зловещие грибы разрывов. Пабст заметил направлявшуюся домой шестерку двухмоторных самолетов. И тут же, буквально несколько секунд спустя, подоспели немецкие истребители.
«Один пилот открыл огонь, и дымовая трасса потянулась к русскому бомбардировщику. Содрогнувшись от удара, самолет блеснул на солнце, после чего свалился в отвесное пике. Вскоре вспышка и взрыв подтвердили его падение. Второй бомбардировщик в мгновение ока объяло пламя, последовал взрыв, и на землю, кружась, будто осенние листья, посыпались его обломки. Третью машину пули истребителей подожгли сзади. Остальных постигла та же судьба, пылая, они свалились прямо на деревню, где еще долго догорали. К небу вздымались шесть столбов дыма. Все шесть машин были сбиты!»
«Они летали к нам всю вторую половину дня, – продолжает Пабст, – и всех их сбивали. Только с нашего аэродрома мы своими глазами видели, как был сбит один за другим 21 самолет. Никто из них не ушел».
В ходе внезапного удара утром 22 июня люфтваффе атаковало 31 аэродром советских ВВС. После этого пилоты получали задание на уничтожение штабов, мест сосредоточения войск, артиллерийских позиций и складов ГСМ. Советские пилоты, пытавшиеся воспрепятствовать немцам, как правило, после первого и единственного залпа выходили из боя. Лейтенант Рудель прекрасно понимал, что советские истребители И-15 уступают немецким Ме-109. Где бы они ни появлялись, «их
