В комнате было холодно, пахло сыростью и тем неуловимым запахом, который оставляет после себя женщина. Ушедшая насовсем. К другому…
В душе не оставалось ни прошлой злости, ни обиды, а только тупое безразличие ко всему и жажда покоя. «Хоть в петлю полезай», – подумал он. Но представить себя болтающимся в петле не мог – от одной мысли было противно. Петька бросил окурок в угол, где валялась пустая бутылка, встал, заглянул в кастрюлю. Нехотя ковырнул раз – другой ложкой и снова закурил…
На подоконнике растекалась дождевая лужица, где-то надоедливо и тревожно орала воронья стая.
Неожиданно взгляд его упал на ружье, которое сиротливо торчало за спинкой кровати. Помедлив, он достал его и осмотрел. Тонкий налет ржавчины покрывал стволы, на замках тоже появились красные пятна. Петьке стало неудобно перед самим собой за столь пренебрежительное отношение к верному спутнику, с которым в его жизни были связаны только хорошие воспоминания. Он сдвинул на край стола грязную посуду, достал масленку и тщательно вычистил ружье. От теплого запаха сгоревшего пороха и ружейного масла вдруг стало так покойно на душе, так тревожно – радостно, точно увидел себя во сне маленьким мальчиком, рядом с молодой, живой ещё матерью…
Вдруг заспешил, засобирался… Торопливо отыскал патронташ, проверил патроны и, точно пустое место прошел, не оглядываясь и даже не прикрыв за собой дверь, вышел из дому. Калитка в огороде долго сиротливо скрипела и качалась ему вслед, словно прощалась. Две женщины с соседней улицы видели, как он вышел в поле…
Петька шел по раскисшей земле, и лицо его было мокрым от дождя. По грязной, промасленной фуфайке стекали мутные капли. Следом за ним, на приличном расстоянии, плелся худой и такой же мокрый бездомный лопоухий пес… Должно быть, его привлекал запах краюхи хлеба, которую Петька вот уже неделю носил с собой на работу, и все никак не мог съесть – кусок не лез в горло…
Долгое время они так и шли, а потом Петька остановился, присел на корточки, позвал:
– Эй ты, иди сюда… Пес несмело приблизился и шагах в трех остановился. В воспаленных глазах его была усталость и бездомная собачья тоска.
– Ну что же ты… Иди ближе. – Петька достал из-под фуфайки краюху хлеба, разломил и половину протянул собаке.
– На…
Пес деликатно, почти губами взял хлеб. Петька подумал и отдал вторую половину – зачем она ему?
Дальше пошли вместе… Был вечер. Тихое лесное озеро встретило их мягким плеском волн н все тем же мелким, надоедливым осенним дождем. В воздухе изредка порхали снежинки – предвестницы близких метелей. С легким шорохом осыпались последние листья с берез, шлепались с мокрых ветвей тяжеловесные капли. Петька пришел сюда без всякой цели, машинально – только бы из дому долой! – но, подчиняясь охотничьему инстинкту, осторожно выглянул из-за кустов и внимательно осмотрел озеро. У противоположного берега заметил стайку чирков. Некоторое время он наблюдал за ними, не испытывая в душе ни прежнего
