остановился, круто выгнул шею, приподнял хвост и, коротко и высоко ступая ногами, сделал круг, другой.
Аксай и черный жеребец сошлись нос к носу, медленно развернулись и, вновь повернувшись, встали, в пок-лоне пригнув головы к земле.
Они представлялись друг другу перед схваткой, готовясь биться до конца.
– Я – молодой, великий, страшный. Когда я скачу, приминая землю копытами, от гор с гулом отваливаются огромные камни. На небе собираются грозовые тучи и кидают вниз молнии. Я хозяин степи. Одним ударом я могу убить волка, и их стаи в страхе бегут прочь, услышав топот моих копыт. Табун мой велик, и я хочу при-соединить к нему всех кобылиц, пасущихся в степи! Как ты смеешь сопротивляться мне! Ты, старик… – так говорил, оскалив зубы, черный жеребец.
Аксай – Белая река, ничего не ответил черному жеребцу, только чуть повернул голову и краешком глаза посмотрел на своего жеребенка.
Пронзительно визжа, они поднялись свечами, скрестили в ударах передние ноги. Потом, тесня друг друга, сделали полувольт и снова сошлись в схватке.
Аксай разворачивался, бил задними ногами, а черный жеребец старался достать его зубами. Из глубоких ран струйками била кровь, пятная серо-бурую шкуру Аксая, и стекала на траву.
Дважды уже оскальзывался Аксай, припадал к земле, а черный жеребец все наседал и наседал на него, пытаясь опрокинуть и затоптать…
Он не убегал – уходил, медленно уходил, шатаясь и хромая, почти ничего не видя сквозь заливавшую глаза кровь, побежденный Аксай – Белая река. Старый конь с рваным шрамом на бедре. Он медленно уходил и слышал, как трубно ржал черный жеребец, радуясь победе…
Чистая, свежевымытая луна выстилала дорогу до самых гор, и по этой дороге медленно брел одинокий Аксай. Он часто останавливался, отдыхал, подставляя израненное тело прохладному ветерку. И ветерок, несущий запах ароматных горных трав, возвращал ему силы.
Уже совсем рассвело, когда снежные шапки вонзающихся в небо вершин стали близкими. Аксай под-нялся по каменистой насыпи откоса и вдруг увидел озеро. Оно синело в небольшой котловине внизу. Прозрачное горное озеро, полное воды от медленно тающих ледников.
И прежде чем начать спускаться к озеру, к удивительно сладкой траве, росшей по его берегам, Аксай закрыл глаза.
Юлдуз, маленький, нескладный еще жеребенок, ждущий с матерью его разрешения. Аксай осторожно спускается к воде, прислушивается, втягивает ноздрями воздух и тихонько ржет. И жеребенок Юлдуз, жадно, захлебываясь, начинает пить. Потом оборачивается.
А он, Аксай, стоит рядом и смотрит на него…
Что-то заставило его вздрогнуть, насторожиться. И прежде чем увидеть, он уже знал, что это. Девять волков, беря его в кольцо, карабкались по осыпи.
И тогда, собрав все силы, он оттолкнулся от откоса и прыгнул вниз.
Он падал, подобрав под себя ноги, разрезая воздух тяжелым телом, и тянулся, тянулся к этой синей, прозрачной
