как себя чувствуешь?
– Они со мной что-то сделали. – Джин кашляет. – Пока я был в коме.
– Да, сделали. Спасли его… – Кризи бьет Седжер головой о переборку. Седжер умолкает.
Кларк не сводит глаз с Эриксона.
– Когда шевелишься, кишки не вываливаются?
Он неуклюже поворачивается, показывая ей живот: мембрана натягивается на голове и плечах, словно амниотический мешок.
– Чудо современной медицины, – говорит Джин, укладываясь лицом вверх. Ну да, все внутренности на месте. Свежие розовые шрамы на животе дополнили старые, те, что на груди.
Судя по всему, Джеренис Седжер, очень хочет что-то сказать. А Дейл Кризи, похоже, очень хочет, чтобы она попыталась.
– Пусть говорит, – распоряжается Кларк. Кризи чуть ослабляет хватку. Седжер смотрит на Кларк и не раскрывает рта.
– Ну так что? – торопит ее Кларк. – Похоже, вы его нормально заклеили. Три дня прошло.
– Три дня, – повторяет Седжер. Из-за давления на горле ее голос выходит тонким и гнусавым. – Его почти начисто выпотрошили, а ты думаешь, трех дней достаточно для выздоровления?
Собственно, Кларк в этом уверена. Ей уже приходилось видеть искромсанные и разбитые тела: она видела, как многорукие роботы собирали их заново и помещали в раны тонкие электрические сетки, которые так ускоряли заживление, что это выглядело бы чудом, если бы не стало таким привычным. Трех дней более чем достаточно, чтобы прийти в себя. Швы, может, еще малость кровят, но держатся, а в невесомом черном чреве глубины времени на поправку будет сколько угодно.
Вот что никак не доходит до сухопутников: силы отнимает само земное притяжение.
– Ему еще нужны операции? – спрашивает она.
– Понадобятся, если не побережется.
– На вопрос отвечай, мать твою! – рявкает Нолан.
Седжер косится на Кларк и не находит у нее поддержки.
– Ему требуется время на реабилитацию, и в коме срок сократится на две трети. Если он хочет поскорей отсюда выбраться, лучше варианта не найти.
– Вы удерживаете его против воли, – говорит Нолан.
– Зачем… – подает из коридора голос Роуэн.
Нолан налетает на нее:
– А ты заткнись на хрен!
Роуэн хладнокровно испытывает судьбу.
– Зачем бы нам его удерживать, если не по медицинским показаниям?
– Он мог бы отдохнуть у себя в пузыре, – отвечает ей Кларк. – Или просто снаружи.
Седжер качает головой.
– У него значительно повышена температура. Лени, да ты посмотри на него!
В ее словах есть смысл. Эриксон растянулся на спине, явно обессилев. Кожа блестит от пота, хотя этот блеск почти неразличим за бликами мембраны.
– Температура, – повторяет Кларк. – Не из-за операции?
– Нет. Какая-то оппортунистическая инфекция.
– Откуда бы?
– На
