Но теперь, кажется, всё идёт хорошо! – сказал штурман, посасывая указательный палец. – По-моему, он в великолепном настроении. Какой забавный!
– Он, действительно, достаточно забавен! – согласился шкипер. – Старик принимает в нём большое участие…
– Приласкайте попочку! – крикнул попугай, ударяя клювом по жёрдочке. – Приласкайте бедного попочку!
Он вытянул голову за решётку и стал ждать ласки, которую считал лучшим удовольствием на свете. Впервые он усомнился в этом, когда штурман погладил его концом трубки. Это было для него настолько неожиданно, что он взъерошил крылья и забился в угол клетки.
Общественное мнение было против пришельца.
Все были уверены, что дикая ревность, бушующая в сердце корабельного кота, рано или поздно прорвётся наружу, – и тогда не миновать беды.
– Не любит его старый дьявол! – сказал повар, покачивая головой. – Смотрите, как он всё время вертится вокруг него. Такой злой скотины я ещё никогда не видел. Никогда!
– Вот помянете моё слово: раздоры неминуемы! – сказал старый Сэм, главный покровитель кошки.
– Ставлю на попугая! – тихо и конфиденциально произнёс один из присутствовавших. – У него крепкий клюв, – что поделает с ним кошка?
– Плакали ваши денежки! – возразил Сэм.
Весь экипаж был очень привязан к коту, который ещё маленьким, слепым котёнком был принесён на корабль женой шкипера.
Но не меньше интереса возбудил и попугай, которого в первые два дня чуть не закормили до смерти. Но на третий день, пользуясь случаем, что клетку забыли в каюте на столе, кот подкрался к попугаю и, уступая настоятельным просьбам птицы, «погладил» её по голове.
Первым обнаружил несчастье шкипер.
Он поднялся на палубу и объявил новость голосом, наполнившим трепетом все сердца.
– Куда девался чёрный дьявол? – завопил он.
– Случилось что-нибудь, сэр? – боязливо спросил Сэм.
– Пожалуйте, я вам покажу! – ответил шкипер и повёл его в каюту, где штурман и несколько матросов уже собрались вокруг попугая.
– Ну, что скажете? – яростно спросил шкипер.
– Скажу, что слишком много сухой пищи… – после некоторого раздумья произнёс Сэм.
– Слишком много чего? – прорычал шкипер.
– Сухой пищи… – настаивал Сэм. – Серые попугаи любят больше жидкой пищи, иначе они линяют. Слишком много сухой пищи! – повторил он.
– Слишком много кошки! – яростно произнёс шкипер. – Вы отлично знаете это, и вот что меня больше всего возмущает…
– Не поверю, чтобы это было дело кота! – вставил кто-то. – Он слишком добр и мягок для этого.
– Заткните глотку! – багровея, воскликнул шкипер. – Вам кто это позволил сюда явиться?
– Я только говорю, что кот здесь не при чём! – упорно продолжал тот.
Шкипер промолчал, поднял с пола перо и положил его на стол. После этого, в сопровождении команды, поднялся на палубу и ласковым голосом стал звать кота. Но так как осторожный зверь не выражал желания показаться, Сэму было предложено поискать его.
– Нет, сэр! В этот деле я не принимаю участия! – сказал старик. – Во-первых, я слишком люблю кота… А затем, я не хочу быть причастным к убийству чёрного кота.
– Ерунда какая! – возразил шкипер.
– Пусть ерунда, сэр! – пожимая плечами, произнёс он. – Вы, конечно, больше моего знаете… Вы – человек с образованием, и можете себе позволить смеяться над такими вещами… А я знаю человека, который убил чёрную кошку, а затем сошёл с ума. Уверяю вас, что и в нашей кошке есть что-то такое…
– Во всяком случае, она знает больше нас! – сказал один из матросов и покачал головой. – Пока мы бегаем безостановочно взад и вперёд, она часами сидит на одном месте и чего-то выжидает… В неё есть что-то дикое…
– А обратили ли вы внимание на то, какая стоит замечательная погода, и какие удачные переезды совершили мы с тех самых пор, как у нас поселился кот? – спросил старый Сэм. – Вы, конечно, скажете, что всё это чисто случайно вышло, но я-то больше вашего знаю…
Шкипер колебался.
Он был суеверен, – это знали все, как знали и то, что он верит во все самые грубейшие россказни и басни про привидения. Он всегда прекрасно разбирался в предзнаменовании, и его истолкования снов снискали ему прочную и широкую известность.
– Всё это вздор! – сказал он, наконец, после неловкой паузы. – Я хочу быть только справедливым. Ничего плохого и зловещего в этом акте правосудия я не вижу, но не хочу лично принять
