что я ошиблась: нас привезли в другое место. На этот раз мне попался дырявый мешок, и я видела, что опять нахожусь за городом. Дом был еще больше, зато усадьба гораздо беднее – не размерами, а ухоженностью: сад бурьяном зарос и смешался с березовой рощей.
И меня и Фросю привели в полутемную комнату. Лишь там с наших голов стянули мешки.
– Не скучайте, девочки, без меня, теперь вы поступаете в распоряжение наших коллег, – гаркнул интеллигентный верзила и оставил нас одних.
Дверь, разумеется, он с серьезнейшим видом закрыл на ключ.
Мы с Фросей переглянулись и покатились со смеху. Каждая пыталась что-то сказать, но смех был воистину гомерический: выразить свои чувства возможности не имели.
– Ну ты, Соня-яя, даешь, – сквозь хохот выдавливала Фрося.
– Нет, это ты дае-ешь, – вторила я, тщетно пытаясь продолжить.
Насмеявшись до слез, разом умолкли.
– И долго мы будем сидеть здесь? – с улыбкой спросила Фрося.
– Сама знать хочу, – ответила я.
Фрося игриво толкнула меня в бок. Я ее тоже игриво толкнула.
– А то не знаешь, – сказала она и опять захохотала.
– А то ты не знаешь, – воскликнула я, предчувствуя новый припадок смеха.
Дверь распахнулась. В комнату заглянул изумленный верзила – родной уже Интеллигент. А намекал, что мы не увидимся. Впрочем, я не стала его упрекать.
– Они ржут! – сказал он и спросил: – Дурочки, шо вы ржете? Вам бы плакать в самую пору.
Настоящий артист – так натурально сыграл, что мы замахали руками, не в силах говорить, только корчились, надрывая животики.
Верзила загадочно покрутил у виска пальцем и исчез, я же отметила: «Отлично в образ вошел. Еще немного, и я точно поверю. Кстати, деньги отсчитывал мне он тоже весьма натурально».
Едва вспомнив про деньги, расстроилась: смеха как не бывало.
– Фрося, – тревожно спросила я, – выходит, если это прикол, то «баксы» придется вернуть?
Возвращать я никогда не любила.
– Какие баксы? – удивилась она.
Я полезла за лиф комбидреза и достала семьсот долларов, свои, честно заработанные – как мне совсем недавно казалось.
– Вот эти.
Фрося изумленно открыла рот, да так, не закрывая его, и спросила:
– Кому ты должна их отдать?
– Да парням этим, твоим «кентам», – пояснила я, чувствуя, как прямо на глазах портится настроение: еще недавно счастливой была и вот, уже осиротела на кучу долларов.
Испортилось настроение и у Фроси.
– Сколько здесь? – спросила она, кивая на мой трофей.
– Ты разве не знаешь? Семьсот.
– Живодеры! – воскликнула Фрося. – Да все это стоит гораздо дешевле! Ты что, именно столько им заплатить обещала? Семьсот долларов?
– Ну да, – рассердилась я. – Обещала, как же, держи карман шире. За кого ты меня принимаешь? Они сами мне заплатили. – Подумав, добавила: – Я их заставила.
Фрося
