Сим путем, многотрудностью и скрупулезностью более подобающим мужчине, княгинюшка пришла к тому же выводу, что был явлен мне Свыше. Оставалась последняя неясность – степень родства, которая уже не раз хоронила хитроумные брачные проекты, хотя и не столь блестящие.
В этом я на наше общее с княгинюшкой мнение полагаться не мог и прямо отправился к Патриарху. Взяв с него клятву не передавать никому слова мои, я поведал ему о своей идее и задал интересующий вопрос. Через несколько дней Игнатий дал мне ответ: «Церковь возражать не будет». Вот ведь лукавый грек! Нет чтобы прямо сказать, что никаких препятствий к браку нет. Вот предшественник его, Иов, не меньший лукавец, но все же наш, Русский человек, тот бы не ограничился таким коротким ответом, он бы приготовил фолиант страниц на двести, где бы на примерах многочисленных доказал, что сей брак не только возможен, но и угоден Господу. Но главное-то, главное – Иов бы благословил мое начинание, сам, по собственному почину, а не как Игнатий, в ответ на мою настоятельную просьбу.
Но я не роптал. Да и чего роптать? Я хотел получить ответ, я его получил, чего же боле? Теперь надо было, засучив рукава, за дело приниматься. Вот только как? Объявлять широко о своих планах я не мог, я даже само слово «свадьба» не мог произнести во всеуслышанье. С одной стороны надо было учитывать весьма возможные возмущенные крики поляков, с другой бояре могли открыть ярмарку невест и под предлогом исполнения дедовских обычаев пытаться пропихнуть каждый свою дочку или какую другую родственницу. В том, что Димитрий сделает правильный, наш с княгинюшкой, выбор, я не сомневался, но уж больно это дело долгое, а сердце подсказывало мне почему-то, что надобно поспешать.
Почему не решить дело как у простых людей, спросите вы, прямым сватовством? А к кому свататься? Ксения – круглая сирота, а родственники ее Годуновы все находились в местах весьма отдаленных. Положим я, как старший в роду, мог взять Ксению под свою опеку, что же, мне к самому себе сватов засылать? Или иметь дело с Марией, матерью Димитрия, что было совсем неприемлемым не столько по иноческому ее сану, сколько по непреходящей с годами вздорности характера. Я не знал, что делать, немудрено, что в какой-то момент у меня опустились руки.
Хорошо, что рядом со мной всегда и неизменно пребывал мой добрый ангел – княгинюшка моя ненаглядная. Женщины, как известно, много упорнее мужчин в делах брачных, их конфетами не корми, дай кого-нибудь обженить. И проявляют они при этом изворотливость, достойную их змеиного рода. На принципы же, отягощающие мужскую совесть, не обращают никакого внимания по причине их и ее отсутствия.
Княгинюшка, как истинная женщина, недолго думала, чтобы выдать спасительную идею: надо свести Димитрия с Ксенией. Я было возмутился: нарушение-де это обычаев. Но княгинюшка ответила мне по-женски, не соизволив расслышать мои возражения. Я с другой стороны приступил: ладно, сойдутся, смилуются, а дальше-то как? «Димитрий придумает, как все устроить!» – уверенно
