с лестницы и удара головой потеряла память.
– Катя, ты спишь?
– Нет, барышня, как можно…Подать вам что?
– Не надо. Ты поближе сядь. Давай поговорим.
Полог разъехался в стороны. Катя с готовностью вновь уселась на край широкой кровати, чинно сложила руки под грудью и серьезно глянула на хозяйку.
– Расскажи, Катя, что было перед тем, как я упала с лестницы.
Горничная на минуту задумалась, глянула на потолок, потом вздохнула и принялась рассказывать. Рассказывала она умело, все по порядку, подробно, не повторяясь и не забегая вперед, не перескакивая с одного на другое. Похоже, что свой рассказ Катя повторяла уже не раз. В голосе ее появилась особая мелодичность, с которой рассказывают сказку или преданье старины глубокой. При этом в некоторых местах она останавливалась, вопросительно глядела на Наталью. Эти остановки касались не фактической стороны рассказа, а того, какие, предположительно, чувства испытывала барышня в тот или иной момент.
Наталья узнала об утреннем происшествии за столом.
– Скажи, из-за чего весь сыр-бор разгорелся?
– Ну, как же, барышня! Матушка ваша опять упрекали вас в том, что наследство после бабушки вам одной досталось.
– А что были еще претенденты? – спросила Наталья.
– Пре-тен-ден-ты? А-а-а, вы про то, что есть ли другие наследники? – Катя серьезно кивнула. – Есть! Во-первых, по закону наследовать должен был ваш батюшка, все-таки сын. Потом братец, Павел Афанасьевич. Мужчина, да и летами постарше вас. А Елизавета Федоровна все вам оставила. Да это бы ничего, но она хитро придумала: вы своим наследством распорядиться не сможете, пока замуж не выйдите или как вам двадцать пять годочков исполнится. А имение родителей ваших, сами знаете, заложено перезаложено. Денег нет, долги большие, а из наследства вашего их покрыть нет возможности. Вот матушка ваша и взбесилась. Каждый день вас доводила до слез попреками. А вы разве виновны – все бабушка ваша.
И про приезд князя Ногина, которого прочат неведомой ей Анне в женихи, узнала Наталья. Узнала, что он не только стар и отвратителен внешне, но и негодяй, каких поискать. Зато у него с Анастасией Куприяновной какие-то дела, договоры.
– Чем за такого идти, лучше в омут… – Катя виновато посмотрела на Наталью: вдруг обиделась за жениха?
Наталья молчала, переваривая услышанное. Читала она про неравные браки в книжках, но чтобы самой попасть в такую ситуацию! И ладно бы бедную выдавали за богача, а то богатую наследницу да за урода сосватали. Что-то здесь не вяжется.
Еще девушка рассказала про письмо молодому соседу. Из её слов стало ясно, что Владимир Щуров подставил Анну, переслав ее письмо матери да еще с собственной припиской.
– А в записке что было? – спросила Наталья.
Катя заерзала на месте, заюлила глазами. Ясное дело, подслушивала, но признаться не хочет.
