и прежде, я постучал в дверь, досчитал до трех, и только после вошел. Специалист окинул меня удивленным взглядом.
– Уже и не думал вас сегодня увидеть, – сказал он, не переставая смотреть на меня.
– А в чем дело?
Специалист кивнул, словно соглашаясь сам с собой.
– Так вы не в курсе, что сегодня ко мне заявился мужчина, который представился вами? Он хотел пройти курс. Я уж было подумал, что это какая-то неудачная шутка.
– Нет. Я не в курсе, – ответил я, отчасти правдой, отчасти нет.
Ведь я догадывался, что Притворщик будет шарить по моей жизни, искать потаенное, важное. Обшарит все ее уголочки, без исключения. Будет наполнять их собой, как раковая опухоль, распускать свои метастазы повсюду.
– И как он выглядел? – спросил я.
– Да как вы, – Юнг потер переносицу. – Почему-то очень напомнил вас. Ну да ладно. Приступим?
Приступили. Анкеты, казалось, задавали мне одни и те же вопросы по сотне раз, дабы я ошибся, позволил подловить себя на лжи.
Чуть позже анкеты заменили на просмотр какой-то странной нарезки видеофрагментов. Старые фильмы, кадры из хроник. Это чем-то напомнило мне сцену из «Заводного апельсина» Стенли Кубрика – фильма из нынешней школьной программы. Не хватало только расширителей для глаз.
– На следующей неделе мы закончим, – сказал в конце вечера Юнг. – Юлиан, должен задать вам один вопрос: вы действительно хотите, чтобы программа закончилась?
– Конечно, – ответил я, чувствуя вкус к жизни слишком явно и нисколько не чувствуя суть вопроса.
Попрощавшись со Специалистом, я покинул кабинет и направился по длинному коридору к лифтам. Шел неспешно, так, будто боялся сделать очередной шаг. Стоя напротив дверей в ожидании лифта, я закрывал сначала один глаз, затем другой. Казалось, закрой я оба разом – так и упал бы на пол в просторном холле. Сон упорно валил меня с ног, но его как рукой сняло в тот момент, когда двери лифта открылись.
Не думаю, что я удивился бы меньше, пусть даже мое воображение было бы куда более покладистым, и я не сочинял бы строка за строкой чужую жизнь. Не думаю. Просто знаю, что девушка из моих ночных видений, из моих дневных переживаний, бывшая некогда лишь живой игрой моего воображения, теперь стояла прямо передо мной.
Она внимательно смотрела на меня, пока я, унимая дрожь, силился сделать хоть шаг. В какой-то момент я подумал, что длительное отсутствие сна вконец добило мой и без того хилый рассудок. Но запах ее духов, чуть сладковатый, был весомым доказательством моей вменяемости, и, соответственно, ее полноправной реальности и значимости в этом перевернувшемся вверх тормашками мире.
– Вы вниз? – спросила Элла, когда я вошел в кабину лифта.
– Мне кажется, что да.
Словил себя на мысли, что ответил дурно и неоднозначно. Но я думал не о том движении, что происходит, когда ее палец жмет на кнопку нулевого этажа. То, другое движение, не подчиненное законам физики, но подвластное законам
