это же ты.
Девицы его не узнали, а вот стоящая рядом незнакомка, похоже, да. Гадес скосил на нее глаза, но сделал вид, что не понимает, о чем она.
– Кто – я?
– Гадес.
Его имя прозвучало у девушки как-то необычно, как будто она произносит его каждый день, с такими интонациями… он едва заметно тряхнул головой, отгоняя наваждение. А она тем временем напела:
– Попроси его о боли… попроси его о грехе…
И тут же явно смутилась.
– Прости. Вообще-то я обычно вот так не пристаю к людям. Не знаю, что на меня нашло.
Гадес присмотрелся к девушке. Она казалась совсем юной, и густой слой косметики не мог этого скрыть. Вьющиеся волосы она заплела в две косы, и даже в мутном свете фонарей было заметно, что они рыжие. Правда, не ясно, натуральные или крашеные. Девушка стояла в корсете, короткой юбке и неожиданных гольфах, которые резко выбивались из общего стиля клуба, но удивительно шли конкретно ей. Похоже, она мерзла в тонкой блузке, но не подавала вида.
– Привет, – сказал Гадес. – Ты знаешь мое имя, а как обращаться к тебе?
– Софи.
– Очень приятно, Софи. Ты куришь?
– Нет, вышла подышать свежим воздухом. Внутри душновато.
Она не казалась девушкой, которая постоянно ходит по концертам и горящим неоном клубам, где играют андерграундные группы. Но неуловимо походила на девушку, которой нравится подобная музыка.
– Я правда не знаю, что на меня нашло, – кажется, она смущалась все больше. – Извини.
– Ничего. Правда, ничего. Главное, не называй мое имя слишком громко, не хочу, чтобы те девицы услышали.
– О… тебе не нравятся поклонницы?
– Мне не нравится их назойливость. Однажды мы с ними все равно встретимся.
– Как загадочно.
Гадес улыбнулся. Он знал, что в тенях его улыбка выглядит одновременно и притягательной, и пугающей.
– Может, я вампир, который живет вечно.
– Скорее ты похож на древнего бога, который рассказывает в текстах песен об истине, но никто ему не верит.
Он вздрогнул. Настолько, что едва не уронил тлеющую в руках сигарету. Давно никому не удавалось вот так выбить его из колеи. Он затянулся, впуская в легкие дым и спокойствие, но Софи, похоже, ничего не заметила. Она задумчиво смотрела вперед, на парковку, а потом повернулась к Гадесу и сказала, как будто извиняясь:
– Это из-за вашего названия. Стикс течет вспять. Сразу думаешь о древних богах. О временах, когда верили в царство мертвых, извивающихся змей Гидры и Цербера, который сторожит проход для живых.
– У меня есть собака.
Если бы Гадес умел смущаться, то сейчас определенно смутился, настолько невпопад он сказал свою фразу. Но Софи восприняла как должное.
– Здорово, – сказала она. – Мне всегда хотелось собаку. Большую овчарку. Но мама не позволяет.
– Ты живешь здесь?
– В доме на окраине.
