и применял силу.
– Возможно, ей нравилось, когда он применяет силу? Как бы то ни было, согласно легендам, Аид бессмертен, а вот душа Персефоны перерождается в каждой новой смертной жизни. И Аид ищет ее, чтобы напомнить, кто она, чтобы сделать в этой жизни своей королевой. Только Деметра всегда против. Это она придумала прятать дочь в смертных телах.
– Необычная версия. Тебе стоит написать о ней песню.
Дверь клуба распахнулась, и душная темнота выпустила еще одну девушку. Она огляделась, как будто искала кого-то, а когда заметила спутницу Гадеса, помахала ей рукой:
– Сеф, черт возьми, я тебя обыскалась! Пошли внутрь, тут дубак.
Она вновь скрылась в клубе, а Гадес с удивлением посмотрел на девушку:
– Сеф? Ты же сказала, тебя зовут Софи.
Она скривилась:
– Терпеть не могу полное имя и дурацкие сокращения. Поэтому выбрала что-то максимально близкое, но похожее на человеческое имя.
– Как тебя зовут?
– Персефона. Мама тоже поклонница мифологии.
Она отправилась за подругой, и Гадес дернулся, чтобы пойти следом, но не стал. Он ощутил другой зов, гораздо древнее и первичнее. Как же не вовремя! Но души не могут ждать. Он затушил сигарету и выкинул в мусорный бак, а потом зашел за угол, где никто не мог его видеть. Гадес прислонился спиной к кирпичной стене, которая крошилась и пульсировала басами из клуба. Он прикрыл глаза и наконец-то стянул перчатки, позволяя свершиться древней магии: мертвые души туманом просачивались в него сквозь поры его кожи, сквозь приоткрытый рот, сквозь подушечки пальцев, сквозь тело, прикрытое черной одеждой. Он позволял им проходить сквозь себя и дальше, где лениво перекатывалась вода Стикса, не знавшего дна. Текущего только вперед.
Он – Гадес, он – врата.
Небольшая плата за возможность не торчать постоянно в Подземном мире.
Мрак рядом с ним соткался в мощного добермана. Он подошел к хозяину и ткнулся широким лбом в его руку. Гадес почесал его между ушами.
– Ну что, приятель, похоже, я нашел ее.
2.
– Я найду тебя…
Шепчут его пересохшие губы, а тени вокруг клубятся, сжимаются и снова расширяются, эхом повторяя слова: "в Аду, в Аду, в Аду…"
Какая злая ирония! Они уже в Аду. В Подземном царстве мертвых. И Стикс рядом величественно несет воды дальше, в туманную тьму.
А владыка Подземного мира, Аид, держит на руках свою возлюбленную жену, Персефону.
Она умирает.
И никакие силы в мире не способны ее спасти. Она должна умереть в этом теле – и возродиться в новом. Провести половину человеческой жизни со своей матерью Деметрой, а потом вернуться к мужу. И вручить ему вторую половину жизни. Пока снова не умрет. Пока снова не возродится.
Аид может только ждать.
Этот цикл идет веками, но он до сих пор не может привыкнуть.
До сих пор не научился прощаться.
И
