приказать. Но может создать законы, которым вынуждены подчиняться все из его пантеона. С тобой тогда… это было сложно, и я не виню Зевса. Он принял решение, которое хоть как-то удовлетворяло всех. И у него были причины так сделать.
Возможно, внутри Софи говорили отголоски ее памяти, но ей показалось, есть что-то еще. Что-то касательно причин Зевса. И она с напором спросила:
– Почему?
Гадес быстро глянул на нее, но Софи не смогла понять, что выражал этот взгляд. Удивление? Радость? Она думала, ответа не будет, но Гадес неожиданно сказал:
– Это касалось твоего отца.
Софи опешила. За всё это время с богами, после того, что они ей открыли, у нее ни разу не возникло мысли задуматься об отце. Мать говорила, что он умер очень давно, когда Софи была еще младенцем… но это была версия для смертной девочки, которая верила, что мир прост и понятен.
– Кто мой отец? – тихо спросила Софи. Она совершенно не помнила, что было в мифологии. – Настоящий отец.
– Люди знают версию о том, что Персефона – дочь Деметры и Зевса. Но на самом деле, всё было не так.
– А как?
– Что говорила тебе мать?
– Что мой отец умер.
– Это правда, – ответил Гадес. – Твоим отцом был смертный человек, и он умер много веков назад.
– Смертный? Это возможно?
– Боги часто влюбляются в смертных, это происходит постоянно. Только детей у них не бывает, не так это устроено. Но Деметра – богиня плодородия. Не знаю, какую свою магию она применила, но родилась ты. Богиня, но с частичкой смертного. И это накладывало ограничения.
– Какие? – жестко спросила Софи. Она хотела знать всё до конца.
– У тебя была долгая, очень долгая жизнь, но не вечная.
– Ты знал об этом?
– Никто не знал. Я… понял, но не сразу. Уже когда мы долгое время жили в Подземном царстве. Но я же бог смерти, так что ощутил, что однажды ты умрешь. Может, отправишься в один из загробных миров, но может, ты слишком богиня и просто исчезнешь. Поэтому, когда пришел Зевс и предложил перерождения, которые устроят и Деметру, я не был против. И ты согласилась. Для тебя это возможность вечности.
Цветочные лепестки кружились в чашке, сталкивались друг с другом, и Софи поняла, что чашка просто дрожит в ее руках. Она поставила чай на стол. И вспоминала всё, что ей рассказали об этих перерождениях.
– Но это ведь означает смерть, каждый раз?
– Только смертного тела. После твоя сущность создает новое, которое постепенно растет и превращается во взрослое, – голос Гадеса звучал непривычно, без твердости, он развел руками. – Я больше по смерти, а не по жизни, не уверен, как это точно работает. Но знаю, что так ты можешь жить вечно. Возвращаться в Подземный мир.
– А ты каждый раз смотришь, как я умираю.
– Всё имеет свою цену.
Он отвел глаза, как будто не хотел, чтобы Софи знала еще о каких-то вещах – возможно о том, каково это. И по правде говоря, этого она точно не хотела
