только когда они вышли из такси перед домом, Софи поняла, что сейчас предстоит вполне конкретная и осязаемая встреча. И она понятия не имела, чего ждать.
– Не волнуйся, – подмигнул ей Амон, – до заката еще пара часов, даже Деметра не посмеет выпендриваться, пока я тут.
– Она моя мать! Что она сделает.
– О, ты не знаешь Деметру.
Софи невольно вспомнила, как та явилась к Сету – будто хотела забрать нашкодившего у соседей котенка, а не дочь. Амон тоже помрачнел:
– Ты знаешь, что твоя мать долгое время пыталась сделать из человеческих детей бессмертных? Никто не знает, сколько при этом погибло. Она прекратила, только когда вмешался сам Зевс.
– Вряд ли она специально…
– Конечно, нет, – Амон даже не скрывал ехидства. – Она после этого на полном серьезе заявила, что пора вместо Зевса кому-то другому руководить пантеоном. А он, как сказала Деметра, «некомпетентный бабник».
– Зевс стерпел?
– Тогда Зевса поддержал Гадес, а Посейдон выразился так, что я даже повторить эти ругательства не могу. Попробовал бы кто пойти против этих троих – Деметра тут же замолчала. И перекинулась на меня.
– А ты при чем?
Амон явно смутился.
– Ну… я тогда зависал у Гелиоса, мы вместе пили. И я очень громко заявил, что Деметре стоит заткнуться. Очень. Она и взъелась, что я-то совсем никакой верховный бог и давно пора официально передать «бразды правления» Осирису.
– Подожди, – Софи даже остановилась, не доходя до дома. Она сама не знала, ей правда настолько интересно, или просто не хочется входить к матери. – Ты – глава пантеона?
– Что-то вроде того. Но у нас всё гораздо… демократичнее. Но от Деметры я огрёб. С тех пор мы с ней не очень ладили.
Больше тянуть возможности не было, и Софи позвонила в дверь, искренне надеясь, что матери нет дома, и они смогут забрать вещи по-тихому. Но разумеется, она была там. И ее лицо вытянулось в удивлении, когда она увидела гостей.
Софи набрала в грудь побольше воздуха:
– Мама! Пожалуйста, не надо сцен. Давай поговорим как взрослые люди. Я не вернусь. И приехала за вещами.
К ее удивлению, мать действительно быстро взяла себя в руки. И даже предложила поговорить в гостиной. Принесла чай, Софи еще поразилась сильному запаху мяты, который даже вкус отбивал. Обычно мать предпочитала что-то более тонкое.
А потом – всё. Софи помнила, как ужасно захотелось спать, как успела подумать, что это ненормально… и очнулась уже здесь.
Полумрак сгущался. Сколько же прошло времени?
Софи выбралась из машины и ее первым порывом было убежать: мать явно собирала вещи и хотела увезти ее как можно дальше. Что за глупости? Она что, правда считала, если посадить дочь на самолет, та не сможет вернуться? Или… Софи вздрогнула, поняв, что не знает, поехал бы за ней Гадес настолько далеко? Или махнул рукой и вернулся к увлекательному
