когда тебя целуют? – спросил Гадес, его голос звучал хрипло после целого дня, когда он пел.
– Мне понравилось, когда ты меня целуешь. Это было… не так, как с другими.
– Они же не боги.
– И не такие скромные.
Гадес улыбнулся, а бойкая официантка уже подавала им еду – но не успели они приступить, как Гадес ощутил присутствие другого бога. А через секунду его обвили тонкие холодные руки, которые несли смерть и аромат погребальных костров.
– Хель.
Она легко поцеловала его в щеку и уселась на свободный стул. Поздоровалась с удивленной Софи.
Очаровательно улыбнулась:
– У них же есть мясо? – и подозвала официантку.
Колокольчики звенели, вплетенные в ее волосы, косточки перестукивались друг с другом, а накрашенный угольным лаком пальчик летал по меню.
Гадес был знаком с Хель многие сотни лет и знал, что она ко всем относится достаточно фамильярно, как будто они старые друзья и близкие знакомые. И это тоже своеобразная маска – боги редко доверяют друг другу, чтобы показывать себя настоящих. И еще реже настолько храбры, что позволяют не носить масок.
Как-то раз Хель призналась Гадесу, что любит касаться богов и людей, потому что они неизменно вздрагивают, теряются: слишком ледяные у нее руки, навевают мысли о боли и смерти, о холоде и стонущих душах.
– Даже Зевс вздрагивает, – Хель усмехалась, когда рассказывала об этом Гадесу, – хотя никогда не признается. Даже боги боятся смерти – даже сильнее, чем люди. Боги теряют больше. Только ты всегда спокоен.
– Потому что сам несу смерть.
Хель не коснулась Софи в этом баре, хотя вряд ли Зевс рассказал ей, что она и есть Персефона. Гадес тоже не считал нужным делиться, но Хель все-таки уважала чужие выборы – в том числе спутников.
Она положила голову на сцепленные в замок руки:
– Я не помешала? – бросила короткий взгляд на Гадеса. – Могу вернуться позже. Я хотела поговорить… о некоторых профессиональных делах.
– Софи в курсе всего. Говори.
Хель пожала плечами: если Гадес считал, что при Софи можно, она не была против. Но прежде чем принесли заказанное жаркое, успела рассказать, что ей очень нравится Лондон: холодно, сыро, и город, кажется, не пытается выглядеть уютным.
Когда нож разрезал первый кусочек мяса, Хель серьезно произнесла:
– Не хотела говорить Зевсу, пока не обсужу с тобой. Что с твоим царством мертвых?
– В смысле? – осторожно спросил Гадес.
Хель вздохнула:
– Давай не ходить вокруг да около, а? Кто-то проверял на прочность границы моего мира мертвых. Что у тебя?
– То же самое. Не так давно. Не уверен, что кто-то хотел именно проникнуть, но небольшой подарок мне оставили.
– Что за подарок? – Хель попробовала первый кусочек мяса и одобрительно кивнула. Собрала на тарелке листья салата.
– Скелет.
