style="font-size:15px;"> У меня язык не поворачивается сказать ей правду. Это сложнее, чем мне изначально казалось. Когда я вышла из кабинета врача, то была уверена, что с легкостью смогу поделиться со своей проблемой с сестрой, но на деле все оказалось не так.
– Если тебе интересно, – пробурчав, достаю из ящика прикроватной тумбы конверт и протягиваю его загорелой новоиспеченной невесте, – вот… я не поступила.
Из моих глаз вмиг брызгают слезы.
– И на что я рассчитывала? – гнусаво выдаю я. – Что Лига Плюща для меня? Наивная…
Агнес подсаживается ближе и тут же сжимает меня в своих теплых объятиях.
– Хей, Сэм, ну ты что? Не плачь, пожалуйста… Ты обязательно поступишь…
– Когда? – отодвинувшись, бросаю ей. – Ну, когда?! Ты сама знаешь, что это уже нереально, – скривившись, отвожу взгляд.
Но краем глаза мне удается видеть, как Агнес с переживанием на меня смотрит. Она гладит меня по руке, что раздражает и успокаивает одновременно.
– Я еще не говорила родителям. Это так унизительно. Они снова будут смотреть на меня, как на кусок дерьма.
Агнес качает отрицательно головой, как бы говоря, что я не права. Хотя она сама прекрасно знает, что я не ошибаюсь. Я уже в курсе, что скажут предки, и на самом деле больше я беспокоюсь о другом.
Всхлипнув, закрываю ладонью рот, сдерживая рыдания. Надеюсь, меня не начнет тошнить снова. Только не сейчас. Сестра вновь тесно обвила меня своими руками, и я очень рада, что не одна в такой тяжелый для меня момент.
– Я беременна, – мы обе замираем от слов, только что прозвучавших в этой комнате.
Отстранившись немного, мы глядим друг на друга, и каждая сглатывает ком в горле, размером с кулак. Дыхание частое, позволяющее легким функционировать, тогда, как сердце готово выпрыгнуть из груди. От страха я дрожу, в ожидании, как же все-таки отреагирует Агнес на мое признание. Глаза у нее постепенно расширяются, и потом она спрашивает – тихо и робко:
– Это ребенок Джереми? – Знаю, она думает о том, что пора бы срочно позвонить ему, и пускай тот первым же рейсом возвращается из Испании.
Но у меня своя байка на этот счет. Все, что я собираюсь сказать дальше – сплошная беспощадная ложь.
– Нет, – притворно улыбнувшись, смахиваю слезы с щек. – Это ребенок Бута, мы… были вместе сразу после того, как… вы с Аароном улетели отдыхать.
Этот засранец с моей сестрой провел целый месяц на островах, и я уверена, они чудно провели время, все время обновляя солнечные фотографии в «фейсбуке».
Мне показалось, или разочарование появилось во взгляде у Агнес?
– Я с ним уже поговорила, – снова ложь, ведь я переспала с ним всего пару дней назад, до того, как почувствовала тошноту и головокружение. – И Бут не против аборта.
– Аборта?! – восклицает Агнес, а я сразу затыкаю ей рот рукой.
– Не кричи, – приложив палец к своим губам, прошу ее я. – Пожалуйста, говори тише. Мама может
