старая ведьма.
– Она говорила медленно, прерывисто. – Перед Пиппой явственно встала картинка из прошлого, словно это случилось только накануне. Скачущие языки пламени, старушечье лицо, ее бездонные глаза и цыгане, перешептывающиеся между собой и указывающие на Пиппу, которая преклонила колени перед топчаном Зары. – Она что-то бормотала, говорила на всяких непонятных языках, но я точно помню, что она рассказала мне про этого мужчину. И еще что-то про кровь, клятвы и честь.
– Кровь, клятва и честь, – повторил Айдан.
– Да. Эти слова старуха произнесла очень внятно. Именно эти три слова. Она умирала, сударь, но вцепилась в мою руку сильнее, чем сама смерть. Я не посмела переспросить ее или усомниться в услышанном. У меня было такое ощущение, будто она знала меня. И почему-то нуждалась во мне в последние мгновения жизни.
Обхватив массивную грудь руками, Айдан внимательно изучал девушку. Пиппа испугалась, что он опять захочет уличать ее во лжи, но он кивком подбодрил ее.
– Говорят, умирающие частенько принимают незнакомцев за своих близких. Старуха сказала еще что-нибудь?
– Еще одно, – замялась Пиппа. На нее нахлынуло то же чувство, что и в тот миг, когда незнакомка держала ее за руку. Отчаянная, мучительная надежда, таившаяся где-то очень глубоко в душе. – Ее слова я никогда не забуду. Она очень медленно, с трудом подняла голову, напрягая последние силы, чтобы взглянуть на меня, и сказала: «Круг замкнулся». Не прошло и часа, как она умерла. Некоторые из молодых цыган отнеслись ко мне подозрительно, и я решила, что разумнее уйти. И, знаете, непонятные слова той старухи…
– Напугали тебя?
– Даже не напугали… как-то взбередили. Как будто те слова, что она произнесла, я уже должна быта знать. Скажу вам, я много думала над ними.
– Представляю.
– Не то чтобы из них что-то путное получилось, – добавила Пиппа, затем вытянула шею и понизила голос: – До сего дня.
Она вгляделась в черты его лица. Боже, какой он все же красивый! Не миловидный красавчик, нет. Его красота была суровой, наверное, такой бывает скала среди северных болот. Или статный самец косули, обозревающий свою территорию где-то в глубине зеленого бархата леса. Однажды преклонившись перед такой красотой, возводишь ее в культ, и уже нет сил изгнать это поклонение из своей души.
– За славу приходится дорого расплачиваться, – насмешливо произнесла Пиппа, заметив, что Айдан чуть приподнял бровь и язвительно скривил губы, – а я прославилась своими невероятными фантазиями.
– Ты о чем? – не понял он.
– Когда я наконец-то поведала абсолютную правду, вы просто мне не поверили.
– А с чего ты взяла, что я тебе не верю?
– Одного взгляда на вас достаточно, ваша милость. Вы разрываетесь между желанием высмеять меня и отправить меня в Бедлам.
– Вообще-то я действительно разрываюсь. – Брови Айдана поползли вверх. – Не знаю, смеяться мне над тобой или лучше расцеловать.
– Лучше
