ничего об этом не знаю. Мы с сестрой пришли к матери погибшего на наших глазах мальчика. Аня очень сильно переживала из—за этого и не могла спокойно спать, – отвечает Эрик.
– Ваши друзья уже во всём признались. И их ждет серьезное наказание. Но ваш отец великий человек, он многое сделал для становления общества. Мы готовы пойти вам навстречу и не выдвигать обвинения из уважения к нему, если вы расскажете все, что знаете, и скажете, что это Мария Волкова втянула вас во все это.
– Я ничего не знаю, – Подозреваемый бросает взгляд в сторону. На секунду его уста сложились в едва заметную ухмылку, что могло бы насторожить дознавателя, заметь он это.
– Забирайте его, этот тоже молчит! – произносит мужчина в микрофон на столе, предварительно нажав на нем кнопку.
Дверь в комнату открывается, двое офицеров в форме надевают на Эрика наручники и выводят его в коридор.
– Прямо вперед! – командует один из них и следует чуть позади парня, держа оружие наготове. Другой, напротив, двинулся немного впереди, отворяя железные двери в конце коридора.
Внезапно парень резко останавливается, услышав крики в одной из комнат:
– Её! Вы должны были забрать только её! Отпустите сына! Скажи им, что б отпустили!
Голос умолкает, но Эрик приходит в себя лишь от толчка автомата в спину, вынуждающего его идти вперед. Сомнений не было – это был голос его матери.
«Неужели… Неужели это она позвонила? Предала меня? Нет… Не меня. Аню!» – на смену растерянности медленно приходила поднимающаяся из самых глубин души темная ярость. «Как? Как она могла так поступить?? Она настолько сильно ненавидит приемную дочь, что подставила под удар всех нас??»
Еще один поворот налево, несколько ступеней, ведущих вниз, звук отпираемого замка – и вот он в общей камере со всеми остальными. Оглядевшись, Эрик невольно усмехается. Голые серые стены, несколько грубых бетонных лавок и одна тускло мерцающая лампа за решетчатым щитком, вмонтированная в потолок в центре камеры никак не соответствовали описанию тех шикарных, обставленных добротной мебелью камер с окнами, в которых, по словам управления тюрьмы, содержаться все арестованные, ожидающие приговора с принятием решения о сроках обязательно проводимых исправительных работах по благоустройству общества, фото которых он недавно видел в одной из газет. Пропаганда мирного развития и существования внутри секторов, активно проводимая правительством и напоминающая о себе едва ли не с каждого второго рекламного щита и заглавных страниц прессы исключала смертную казнь для людей по любым причинам. Дабы не приравнивать их к мутантам. Так это подавалось народу. Чертовы политиканы!.. Эрик никогда не верил этому. Дверь закрылась, секундой спустя слышится характерный звук подачи напряжения на ее контур.
– Все нормально, они ничего не докажут, – говорит Ника.
– Но как они… – недоумевающе протягивает Аня. – Как они узнали?
Эрик мрачнеет и садится
