что бы она руки на себя не наложила, – в уголках его глаз проступают скупые слезы. – Я..я помню ты, когда маленький был… ходить ещё не мог… двадцать лет прошло. Я знаю, что Аня не вернётся… Она такая же, как и её отец. Гордая. Господи! Я не знаю, что мне делать! – в сердцах восклицает он.
В комнату входят два офицера.
– Пора, – говорит один из них.
– Все в порядке, пап. Не волнуйся о нас и позаботься о маме. Мы справимся. – тепло произносит Эрик, положив ладонь на твердую, мозолистую руку Миши.
– Ты хорошо подумал?
– Я не смогу жить с этим. Извини, – вставая говорит Эрик. Обняв на прощание отца, он не оборачиваясь выходит вслед за солдатом.
«Удачи тебе, мой мальчик» – думает Миша, вытирая рукавом слезы.
***
– Приговор обжалованию не подлежит и вступает в силу немедленно. Выдать снаряжение! – говорит следователь, закрывая папку с делом. – Всегда мечтал это сказать! – улыбается он.
Высшей мерой наказания здесь была смертная казнь, что конечно же не афишировалось народу. Обычно способ приведения ее в действие был достаточно гуманным – через смертельные инъекции. Когда человек тихо и мирно умирал во сне. Но к такому наказанию приговаривалась лишь одна группа преступников из числа людей – те, кто пытался влезть в секреты правительства, выискивая сведения, способные подорвать нынешний строй общества. Но был и альтернативный способ. Многие предпочитали уйти за стены купола, чтобы встретить смерть на просторах изменившегося мира. Власти в основном шли навстречу таким просьбам. Все равно там гибель, зато не нужно возиться с телами умерших, снаряжая недешевые экспедиции по их вывозу подальше от купола. Осужденным на изгнание выдавался легкий, защищающий от палящего ультрафиолета тело костюм химической защиты и баллон со сжатым кислородом, которого должно было хватить на сутки. Считалось, что это справедливо по отношению к осужденным. Точнее, так сообщалось обществу. На самом же деле правительство просто не хотело привлекать хищных животных и различных падальщиков ближе к куполу. Без снаряжения человек мог прожить за стеной не более нескольких минут, умирая от недостатка кислорода и обжигающих лучей солнца. Поэтому им давали возможность уйти подальше в лес.
Команду изгнанников снаряжают всем необходимым и доставляют к центральным воротам купола.
– Это же обычный костюм химической защиты? Только на лицо очки и респиратор? – возмущается Аня, глядя на свой комплект обмундирования. Несмотря на постоянно поддерживаемый едва ли не тропический климат огражденного мирка в машине было ощутимо прохладно. Видимо из—за двух немаленьких турбинных вентиляторов по бокам корпуса военного транспортника. – А… Еще же кислород добавили.
– Да, похоже на то, – осматривает костюм Дюк.
– Так, и что у нас за план? – Ника поднимает на него взгляд.
– Что? Какой план? – удивляется он.
