style="font-size:15px;"> – Почему?
На этот раз охранник поднял голову.
– Слушайте, ну кому придет в голову мысль подниматься сюда в самый разгар зимы? Тут же никогда никого нет. Это пустыня. Тогда зачем, спрашивается, делать обход?
– Но за что-то вам же платят деньги? А эти граффити на стенах?
– Молодежь сюда иногда забредает, да и то лишь в подходящее время года.
Сервас наклонился сильнее. Его лицо оказалось в нескольких сантиметрах от физиономии охранника.
– Значит, если бы во время фильма подъехала машина, вы не услышали бы?
– Нет.
– А фуникулер?
Охранник секунду нерешительно помедлил, и это не укрылось от Серваса.
– Тоже.
– Ты уверен?
– Э-э… Да.
– А как же вибрация?
– А что – вибрация?
– Фуникулер при движении создает вибрацию. Я ее ощутил. А вы прошлой ночью ничего не почувствовали?
Парень снова замялся и ответил не сразу:
– Ее заглушил фильм.
Вранье. Сервас был в этом абсолютно уверен. Оба сговорились врать еще до приезда жандармов. Одни и те же ответы, одни и те же запинки.
– Футбольный матч плюс два фильма дают нам в сумме около пяти часов, – подсчитал Сервас, прямо как кассир выручку. – Во время фильма не было никакого шума? Но в каждом из них есть эпизоды без звука. Даже в ужастиках… Прежде всего в них. Когда напряжение возрастает, а тревожное ожидание достигает высшей точки.
Сервас еще больше наклонился, и их лица почти соприкоснулись. На него пахнуло несвежим дыханием и страхом.
– Не все же время актеры орут и режут друг другу глотки, правда? Сколько времени нужно фуникулеру на подъем? Пятнадцать минут? Двадцать? Столько же на спуск. Понимаешь, куда я клоню? Если фильм заглушил шум фуникулера, то не иначе как вмешался бог совпадений, а? А ты как думаешь?
Охранник покосился на него взглядом затравленного зверя.
– Кто его знает. Может, это было еще до матча, а то и во время… Но мы точно ничего не слышали.
– У вас все время крутились DVD-диски?
– Э-э… Да.
– Прекрасно, воспроизведем обстоятельства происшествия и посмотрим, сможет ли ваш маленький телевизор заглушить такой грохот. Посмотрим матч и ваше порно – короче, проверим все до конца.
На лице охранника выступили капли пота.
– Мы были слегка пьяны, – произнес он так тихо, что Сервас заставил его повторить.
– Пардон?
– Мы выпили.
– Много?
– Немало. – Охранник поднял руки ладонями вверх. – Послушайте, вы даже представить себе не можете, что такое сидеть тут в зимние ночи, комиссар. Вы видели, какая здесь обстановка? Когда наступает ночь, кажется, что ты один в целом мире. Как будто… как будто со всех сторон ничего нет… как на необитаемом острове, затерянном в океане снега и льда, – прибавил он с неожиданным лиризмом. – Всем наплевать, чем мы тут занимаемся по ночам. Для них для всех мы невидимки, нас вообще
