уточнений. А тогда мечта родить от женатого, обремененного взрослыми детьми, не собирающегося бросать семью еврея, высказанная вслух, звучала гораздо непристойнее, чем описание полового акта с ним. Нет, кое-кто из девчонок ради отметки ложился под экзаменатора любой национальности. И все разумели, что для дуры это единственный способ не вылететь из института. Но бредить сексом с дедком, чтобы забеременеть, да еще твердить, мол, обрезание удваивает женское наслаждение, могла только сумасшедшая.
– У Ани была своеобразная теория. Надо отдаться доктору медицинских наук, профессору и родить от него. Он свое дитя и его мать никогда не бросит, то есть хорошо обеспечит, потому что еврей. И когда охладеет к любовнице, не станет препятствовать ее близости с другим мужчиной. В том смысле, что щедрые выплаты на ребенка не прекратятся, – мягко сказала Алла Константиновна.
– Доктору наук? – задумчиво переспросила Лера. – Медицинских?
Кажется, ей стало легче. И хозяйка поспешила закрыть неловкую тему:
– Я думаю, когда-то какая-то юная труженица с кафедры действительно подзалетела от профессора-еврея. Аборт делать отказалась. А неподнятый скандал требовала оплатить студенческим билетом себе и деньгами ребенку, пока не вырастет. Мужчина согласился. Или обошлось без нажима. Были любовь, страсть и желание продолжиться в общем дитятке. Случается, хотя гораздо реже, чем шантаж. Эта единственная история и передавалась годами, а то и десятилетиями от секретарши к секретарше. Легенда. Почему-то твоя мама серьезно к ней отнеслась. Сказочный вариант засел в ее голове крепко. И как долго там продержался, не знаю.
– То есть она всего лишь была не против такой судьбы?
– Лера, я рассказала тебе все. Вузовские преподаватели – бабники поневоле. Каждый год вокруг появляются новые, все более раскованные красотки. Попробуй удержаться от соблазна. Но полагаю, доктора наук способны учиться на ошибках коллег и детей делают нечасто.
– Но мама блондинка, а я темноволосая и черноглазая! – запротестовала девушка.
– Вот этого я и боялась, – тоскливо вздохнула женщина. – Не заставляй меня проклинать собственный язык. Разве все брюнеты принадлежат одной национальности? И потом, Аня бегала на кафедру пару лет, пока там были знакомые девочки. Они поступили, их места заняли незнакомки. А навещать заведующих… Это из области фантастики… Неуловимые и труднодоступные из-за огромной занятости господа.
– и все-таки фамилия, имя, отчество у этого… Кстати, почему вы о завкафедрой во множественном числе говорите? – не отступила настырная гостья.
– Да тогда из-за ремонта и строительства в одном здании довольно долго ютились две клиники, две кафедры. И обеими руководили пожилые заслуженные евреи. Оба, имей в виду, завидные семьянины – жены, дети. Твоя мама работала секретарем в терапии. Но хирургия была совсем рядом. Послушай, Лера, ну, нет шансов, что кто-то из них твой отец. Извини, слухи долетали… Оба мужика были ходоками с громадным стажем… Умели избегать
