другие экипажи мотоциклов.
Рулл затормозил, подняв в воздух тучу пыли. Когда мы сняли Мака с заднего сиденья, он был уже мертв.
Возле Днепра, 12 августа 1941 года
Мотоциклы разведгруппы Пфайфера заехали на противоположный склон холма, и мы заняли круговую оборону. Сам командир отделения стоял метрах в пятидесяти от нас на вершине песчаного холма и, приложив к глазам бинокль, внимательно всматривался в бескрайние дали украинского ландшафта.
– Скоро должен показаться Днепр! – крикнул мне Вилли Таперт.
– Пожалуй, ты прав. Вчера наши войска вновь продвинулись на приличное расстояние в восточном направлении, и река действительно должна находиться где-то поблизости.
– Черт! – жалобно воскликнул Пшибыльский. – Днепр очень широкий, а я не умею плавать.
– Не бойся! Ты можешь оставаться сидеть на своем мотоцикле, – поддразнил его Этте Рулл. – Мы смонтируем обратный клапан на выхлопной трубе, как на танках, оборудованных для подводного вождения, и поедем прямо по реке.
– А как же я буду дышать?
– Придется задержать дыхание!
Общий треп внезапно оборвался – послышался звук, как будто кто-то полоскал горло, превратившийся в страшный вой, и метрах в двухстах позади нас разорвался снаряд. Мы на своих мотоциклах непроизвольно съежились, и тут прибежал Пфайфер.
– Проклятье! – выругался Винклер. – Он прилетел с тыла! Неужели русские обошли нас, или это стреляла наша артиллерия?
Не успел прибежавший унтер-офицер перевести дыхание, как вновь послышался тот же ужасный звук, и снаряд разорвался как раз в том месте, где он стоял несколько секунд тому назад.
– Рассредоточиться! – закричал Пфайфер. – Они взяли нас в артиллерийскую вилку и сейчас накроют!
Буквально через секунду склон опустел, и только облако пыли указывало на то место, где недавно располагалась наша разведгруппа.
Через час мы достигли цели нашей разведки – гряды холмов, у подножия которых Пфайфер приказал спешиться.
– Я медленно поеду наверх, а пулеметчики будут в пешем порядке сопровождать меня справа и слева от дороги.
– Он так ничему и не научился, – буркнул Таперт. – Опять это ребячество. Впору соску давать.
Мы сняли пулеметы с колясок и пошли. Таперт шел слева, а я справа метрах в десяти впереди, придерживаясь придорожной канавы. Наши вторые и третьи стрелки следовали за нами, соблюдая положенную дистанцию. Остальные три мотоциклетных расчета во главе с Винклером Пфайфер оставил у подножия.
Полуденное солнце нещадно палило, и вскоре пот ручьями заструился по нашим лицам, а сами мы вспотели как в бане. Я сдвинул каску на затылок и в сердцах подумал: «Этот Пфайфер просто издевается над нами».
Путь на вершину холма оказался намного длиннее, чем казалось снизу. Наконец, похоже, и Пфайфер потерял терпение. Он
