заставшего сына за разговором с Томом. Маркуса интересовал рецепт мази от ран и синяков. После этого отец запретил ему ходить в Нортгемптон за лекарствами. Зачем куда-то шляться, когда в Хедли есть свой врач? И пусть тот был вдвое хуже Бакленда и брал вдвое дороже, но почтенный возраст и пристрастие к выпивке делали местного доктора менее любопытным по части семейных дел Макнилов.
– Напрасно спрашиваешь, Мерси. Маркус не ответит. Он теперь стал немногословным, – сказал вышедший из соседней комнаты Том Бакленд; его лысина блестела на весеннем солнце. – Должен признаться, я тоскую по мальчишке, у которого рот не закрывался.
Маркус чувствовал на себе внимательный взгляд миссис Бакленд. Конечно же, она видела и его тощие руки, и веревку, которой подвязаны штаны, болтающиеся на тонкой талии. Видела она и заплатки на сине-белой клетчатой рубашке из грубой ткани. Младшая сестра Пейшенс сама ткала эту ткань из льна, росшего в огороде Макнилов.
– Есть новости из Бостона? – спросил Маркус, попытавшись сменить тему разговора.
– «Сыны свободы» собираются выступить против «красных мундиров», – ответил Том. Надев очки, он осматривал полки, ища нужное снадобье. – Речь доктора Уоррена воспламенила всех. Проезжий из Спрингфилда говорил, что надо ждать новых бед. Будем надеяться, с Божьей помощью до бойни не дойдет.
– У водопадов я слышал то же самое, – ответил Маркус.
Это был обычный способ распространения новостей между городишками вроде Хедли и Нортгемптона. Каждый день – своя порция слухов и домыслов.
– Возьми для матери. – Том Бакленд вручил Маркусу пакет.
– Спасибо, доктор Бакленд. – Маркус поставил ведерко на прилавок. – А это вам. Устроите себе прекрасный обед.
– Нет, Маркус. Это слишком много, – возразила Мерси. – Нам с Томасом хватит и половины. Остальное отнеси домой. Я и так за зиму дважды перешивала пуговицы на штанах мужа.
Маркус решительно замотал головой:
– Спасибо, доктор. И вам спасибо, миссис Бакленд. Берите рыбу целиком. А мне пора домой.
Том бросил ему глиняный горшочек:
– Это мазь за вторую половину рыбы. Мы не любим быть должниками. Можешь смазать синяк под глазом.
Надо же, заметил. Маркус думал, что пятно на скуле уже достаточно потускнело и он сможет побывать в Нортгемптоне, не вызвав ничьих сплетен. Однако Том отличался наблюдательностью.
– Я тут наступил на грабли. Их ручка и заехала мне по физиономии. Вы же знаете, доктор Бакленд, какой я неуклюжий. – Маркус открыл дверь. – Спасибо за настойку, – сказал он и торопливо простился с Баклендами, приподняв изъеденную молью шляпу.
Через реку Маркус переправлялся не на пароме, а на позаимствованном шатком плоту. Вскоре он уже шагал по дороге к дому, обходя многочисленные лужи. Сзади послышался топот копыт, и всадник, мчавшийся в сторону Хедли, едва не сбил Маркуса.
– Что случилось? –
