родных и близких, – а жалеть о том, что не все успел сделать для людей. Как это?! Что это значит?! Люди же бывают такими ужасными, Игорь знает об этом не понаслышке. Тот красный видел их совсем другими, потенциально добрыми, сильными, умными и счастливыми, такими, какими они должны были стать в результате его трудов. Эх, метафизика какая-то, алхимия.
Интеллект стоял вплотную перед чем-то титаническим, не в силах охватить даже маленькую его часть. Требовалось время, способное отодвинуть от этого титанического, чтобы издали повторить попытку. Сейчас же, впитывая энергетику матвеевских слов, Игорь хоть и неуверенно, маленьким фрагментом, но глотнул незнакомой захватывающей сущности, на доли секунды войдя в присущее тому мотоциклисту опьяняющее состояние.
И все же – как это вяжется с «прорывом наверх»?
Стоявший в темноте неподалеку от окна «Супер-В» угадывался по росчерку бликов, оттенявших характерно изящный силуэт машины. У Игоря никогда не было гаражной компании или клуба по интересам. Его душа сама тянулась к чему-то, впоследствии воплощенному в «Супер-В», преодолевая трясину инертности, быта, статусных рамок, страха. Мотоцикл покупался скорее «вопреки», чем «благодаря», и потому стал бесценным, глубоко интимным явлением, частью души. И что же? Куда все испарилось с появлением Ланы? Она принесла с собой другие установки, в жизни стало больше денег, уюта. Кремов оказался наверху.
Врезался в память незначительный эпизод: осенним утром они с Ланой выкатывают с парковки на новеньком автомобиле, купленном по ее настоянию. Моросит противный дождь, и, несмотря на то, что еще не слишком холодно, тело щекочут зябкие мурашки. Жена, ароматная и свежая, как конфета, сидит на пассажирском сиденье и, глядя в зеркальце на солнцезащитном козырьке, красит губы. На ней легкое бежевое пальто и кокетливые сапожки с высокой шпилькой. Микроклимат быстро прогревает салон. Классно. «Мотоциклу нет места в этой жизни», – вдруг вспыхнуло в голове. Нерв испуганно затолкал эту мысль поглубже.
Затем он периодически возвращался к ней, вооружившись спасительными аргументами, но пылящийся где-то в далеком боксе «Супер-В» воображаемо разбивал любые из них одним укоризненным взглядом круглой фары: «Мотоклуб обеспеченных дядек? Это тех, которые не умеют ездить и мотоциклы которых похожи на жирных надраенных поросят?! Тех, которые тусуются, будто на детском утреннике, только небритыми, с пивом и под „взрослые“ разговоры? Увольте! Я не свинья, для мотоклуба физиономией не вышел». Или: «Кататься по выходным с Ланой? Посмотри не нее, она ж тебя на пушечный выстрел ко мне не подпустит! Вы будете посещать рестораны или вечеринки. Друзья, выставки, магазины… Ты всерьез полагаешь, что мне перепадет хоть капля времени? Шутник!»
Он оказался прав. И еще… Лана тоже считала, что статус позволяет ей оставлять машину в неположенном месте, хотя описанный Матвеем ужас – со старичком в троллейбусе – она вряд ли бы учинила.
Глава
