Но у Шаманки-то есть дочь.
– Она ей не дочь, – отрезал Воин. – Все, надоело. Едем молча. И сперва к Зайсану, а там иди, куда хочешь.
Он проводил Темира до аила Зайсана, а сам ускакал бешеным галопом обратно в тайгу – нести свой одинокий дозор. Поприветствовав Зайсана и передав слова отца о долге, Темир заспешил на поиски Шаманки. Зайсан махнул рукой в направлении ее аила и сказал со смехом:
– Повидаешь и вернись. Не ребенок, не годится с двумя женщинами ночевать. У меня спать будешь.
Темир покраснел.
– У огня лягу. Ночь теплая.
Девочка превратилась в девушку, но Темира не забыла. Обняла его ласково и поцеловала в щеку. Темир теперь смутился еще больше, чем от слов Зайсана, когда ее мягкое тело прильнуло к нему на миг, окутав своим нежным и легким ароматом – едва ощутимым благоуханием тайны, какой пока еще представали Темиру все женщины.
– Зачем пожаловал, племянник? – равнодушно поинтересовалась Шаманка. – Опять что-то неладно с тобой?
Темир заметил, что она выглядела теперь совсем древней, хотя была одних лет с его отцом. Она растеряла былую сердечность и явно была чем-то обеспокоена. Темир не стал говорить, что он все эти годы думал не только о них, но и о свободной, притягательной для него кочевой жизни, где каждый день приносил что-то новое.
– Да вот, – протянул он ей левую руку ладонью вверх. – Защитник, что ты мне дала, для мальчика годился, для мужчины – нет.
Изображение орла теперь находилось ближе к запястью, чем к локтю, сильно поблекло и потеряло четкость своих линий и форм, превратившись в нечто трудночитаемое. Шаманка внимательно посмотрела в светлые глаза Темира, потом улыбнулась краешком тонких губ.
– Защитник не нужен больше. Нужен тот, кто из всех дорог самую ровную тебе выберет. Теперь спать иди. У нас будешь жить?
– Я пока снаружи посплю, – повторил юноша то же, что сказал чуть ранее Зайсану.
– Ты до зимы? – шепнула Темиру Дочка Шаманки, беря его под локоть. – Идем, провожу немного. Вон там наши у костров расположились на ночлег.
– Я до весны, если никто не против.
– Как хорошо! – радостно воскликнула она. – Завтра будем день солнцеворота праздновать, так что сниматься в путь не придется. Отдыхай.
Она почти испарилась, растворилась в ночи, а Темир отправился устраиваться на ночь, поприветствовав собравшихся и представившись. Многие помнили его, а гостеприимны были все. И кайчи кивнул ему как другу, не обрывая начатого невесть когда сказа.
***
Здесь не было возможности встретить день солнцеворота с таким размахом, как в стане каана, хотя мяса и вина хватило всем. Когда полуденное солнце умерило свой жар, молодежь затеяла игры. Хотели было соревноваться в верховой езде, но для скачек не нашлось достаточно привольного места. Тогда решили соревноваться на меткость. Сперва бросали бронзовые ножички, очертив круг на толстой сосне. Многие метали с закрытыми глазами или
