ведь сознательно отказалась от новостной ленты два года назад, чтобы не травмировать психику и не добавлять себе переживаний. Получала от родителей вести, живы-здоровы, и мне было того достаточно, а что там, на границе с Восточной Федерацией, и знать не желала.
Только сейчас я поняла, как права была пани Ханна, отгораживаясь от мира. На «Лилле» должны звучать старые шлягеры из граммофона, а не кислотные хиты… Впрочем, все объяснилось уже вечером. Рабочие уехали, получив с собой в качестве гостинца свежее печенье и баночки с лавандовым медом, а меня пани Ханна проводила в дом, где на столе обнаружился нет, даже, не визор, а самый новейший комм.
– Они мне все настроили, показали, – немного смущенно пояснила хозяйка, – но ты мне, деточка, все равно помоги.
– В чем именно? – я сказала это резче, чем хотела, и тут же прикусила язык.
Кто я такая, чтобы обсуждать с хозяйкой ее решения?
– Это Матти постарался. Мы теперь с ним сможем не только по телефону общаться, но и видеть друг друга! Вот, – она ткнула пальцем на ярлык комм-программки, – давай ему позвоним!
Я быстро вбила номер из телефонной книжки, которую пани Ханна уже открыла и отошла.
– Ну, привет, мать, – раздался бодрый (преувеличенно, как мне показалось) голос пана Матса.
Надо же, а бульдог и впрямь умеет быть милым! После нашей первой беседы мне пришлось звонить ему пару раз с насущными бытовыми вопросами, перед которыми терялась пани Ханна (например, сломался насос у колодца, и пану Густаву требовалась для него дорогостоящая деталь), и со мной он разговаривал вроде и вежливо, но очень холодно и словно торопился быстрее закруглить разговор.
Я вышла из комнаты, тихо прикрыв дверь. Уселась в саду на качелях, посмотрела на дом. Надо же, он даже тарелку заказал бело-сиреневого цвета, чтобы на общем фоне дома она не выбивалась из общего стиля. Воплощение заботы, вот только за те два месяца, что я здесь, так и не нашел возможности мать навестить. А теперь, когда есть комм, можно вообще ограничиваться им. Судя по обрывкам разговора, он ссылался на крайнюю занятость и приезжать не обещал.
Устыдившись, что невольно подслушиваю, я встала и побрела к забору, по пути подбирая мелкий мусор, который оставили рабочие: то гайку, то обрезок провода… Интересно, почему он решил подключить комм именно сейчас, а не зимой, например, сразу, когда отец умер. Или еще раньше, чтоб с родителями общаться? Внезапно меня посетила догадка, от которой пересохло в горле. Это контроль… Пока мать жила сама или с дальней родственницей (которая поддерживала ее после похорон, как я случайно узнала) в этом не было нужды. Но потом появилась я. Чужачка, которая, возможно, плохо работает или лезет к матери с лишними идеями…. Ох, зачем я продолжаю ее склонять к раскрутке лавандовых заказов! Интересно, жаловалась ли пани Ханна сыну на меня? Вроде это не в ее стиле, но кто знает? Вот сынок и решил взять ситуацию на контроль. Приезжать
