приветливость.
Ну-ну.
Серега неожиданно ухмыляется, хватает официанточку за руку и целует тыльную сторону, судя по всему, внезапно вспотевшей ладошки.
– Спасибо тебе, милая. О-о-опп!
Проводит одной своей ладонью над другой, потом обеими над ручкой смущенной северной девушки и у нее на ладони, невесть откуда, появляются три большие и красивые шоколадные конфеты.
Настоящие, кстати, французские трюфеля.
Девушка краснеет еще стремительнее.
И – вот только меня не спрашивайте как.
Сам не знаю.
Хотя Серега у нас, в общем-то, и не фокусник, конечно.
Хуже.
Финансист.
Причем, поговаривают, – очень даже и не плохой.
А у них еще и не такие фокусы удаются…
…Окончательно смущенная и красная, что твой южный вареный рак, официанточка удаляется от нас чуть ли не бегом.
Василий Николаевич смотрит на Серого укоризненно.
Но потом тоже не выдерживает, и начинает ржать, точно так же, как и вся, постепенно расслабляющаяся, гоп-компания.
Только Гарик серьезен.
Он у нас всегда серьезен.
Но, точнее, – почти всегда.
– Так все-таки, – спрашивает, дождавшись, когда остальные отсмеются, – сегодня-то планы какие?
Я жму плечами.
– Сейчас обедаем. Потом по магазинам, докупать кое-что по жрачке, кофе и алкоголь. Мне еще сигарет купить нужно, кстати. Ну, и по мелочам. Потом мы с Васей к нему в мастерскую, он новыми работами похвастаться хочет. Остальные, насколько я понимаю, тоже, скорее всего, присоединятся. Потом ужинаем. Выпиваем, кому сколько по силам, и спать. Завтра утром грузимся в катера и выезжаем. Всем быть собранными, с уложенным и не раскиданным шмотьем и причиндалами. Не ныть, не болеть, никого не жалеть принципиально. Сегодняшние покупки оставляем у Василь Николаича в багажнике, сразу оттуда в катер и перегрузимся. Как тебе такой план, Игорек?
Все снова хихикают.
И правда – какие уж тут «планы».
Алгоритм действий отработан, не первый год по рыбалкам «на севера» мотаемся, в конце-то концов.
Но Гарик все равно продолжает оставаться прямо-таки непробиваемо серьезным.
– Все равно, – вздыхает, – надо по алкашке определиться. Лучше прямо тут, на берегу. А то знаю я вас…
Я потихоньку начинаю заводиться.
Вот ну нельзя сказать, что Гарик у нас не пьет.
Пьет.
Иной раз вообще так, что даже у всех остальных, много чего повидавших, уши в трубочку заворачиваются.
Но вот находит на него временами это нездоровое ханжество…
– Игорь, – говорю укоризненно. – А что тут определяться-то?! Сколько водки не бери, все равно три раза бегать…
– Ну вот не знаю, – тянет задумчиво Гарик. – Я лично собираюсь не больше чем три рюмки в день. И все.
Тут уже ржут все.
И Игорек
