так и что? Мы ведь тоже не на прогулку собрались.
– Оно-то так, – согласился Сашка, – но вояжерской романтики всем хочется. И нигде, кроме как в пути, не ощутишь. В нарядах скучно, а тут, – он обвел глазами борта фургона, – что ни говори, а интереснее. Едешь, что-то новое видишь, а не только сырые стены и потолок над головой. Знаешь, сколько желающих было в экспедицию? Наш замкомвзвода говорил, человек сто, не меньше. А тут нас с тобой взяли…
Андрей, отчего-то вдруг погрустневший, будто только после Сашиных слов осознавший, что в экспедицию он попал по дикой случайности, по чьему-то недосмотру, из-за ошибки в записях или потому, что его просто забыли вычеркнуть из списка кандидатов, насупился и отвернулся.
– Меня еще и отец отпускать не хотел, – протянув ноги и заложив руки за голову, сказал Саша. – Даже командира моего просил, чтобы похерили меня. Все надеялся, что не возьмут, что не пройду отбор. Он, знаешь, из тех, кто считает, что лучше до старости гнить в Укрытии, чем раз увидеть мир. Я же наоборот: живи быстро – умри молодым. А как твои отнеслись к этому?
– К чему? – потеряв ход мысли, поднял голову Андрей.
– Ну, что тебя приняли в экспедицию?
– Мать… как мать, – развел руками он. – А отец, когда мне еще два года было, умер… По крайней мере, из города точно не вернулся.
– Он у тебя что, сталкером был? – В Сашиных глазах вспыхнул огонек.
– Да нет, не сталкером, – вздохнул Андрей. – Биологом, но часто работал на поверхности. Однажды не успел до восхода солнца найти себе убежище – проводники заблудились и… – Он громко выпустил через ноздри воздух. – Только через неделю один из проводников добрался до Укрытия, но и тот умер, так и не сказав, где остальные. Меня воспитывали бабушка, земля ей пухом, и мать, она хирург, в больнице работает, хотя уже плохо видит и слышит. Надеялась, что я смогу стать достойной заменой, а меня вот, на военщину потянуло…
– Постой, постой. – На Сашином лице вдруг заиграла загадочная улыбка. – Дай-ка я угадаю – ты сбежал! Да?
– Ничего я не сбежал, – зардевшись, что его раскрыли, попробовал опровергнуть догадку Андрей. – Говорю тебе – сам пошел.
– Не ври! – довольно прищурился Саша. – Сбежал.
– С чего ты взял? Я что, по-твоему, не могу сам за себя решить, что мне делать?
– Можешь, конечно. Но если у матери ты один, то никуда она бы тебя не отпустила, я уж точно знаю. А значит, ты сбежал.
– Хватит тебе! – сердито осек его Андрей. – Сам пошел, говорю. Матери записку оставил только. Не мог я ей сказать раньше, понимаешь? Не мог!
Снаружи становилось все темнее. От багровых лучей, пронизывающих мертвенный горизонт, остались только тающие розоватые лоскуты, проглядывающие словно сквозь толстый слой снега. На смену красочному закату пришла закономерная сумрачная угнетенность.
Глава 3
Руины за окном смазывались, растворялись в темноте,
