я хотела задушить… Хоть кого-нибудь… И, естественно, мне это не удалось. Снова визг тормозов, слепящий свет фар и тьма.
Нет, тьмы не было. На этот раз из глаз посыпались искры (целый салют), такую он мне выдал оплеуху. Выдал и закричал:
– Ты что, сумасшедшая!
Я любовалась «салютом» и потому не откликнулась. Он повторил вопрос. Невежливо было долго молчать, и я с достоинством сказала:
– Не сумасшедшая, а абсолютно нормальная.
– Нормальные люди не бегают в платьях и босиком, когда на улице снег, и уж тем более не бросаются под колеса.
Действительно, за окном автомобиля шел снег, что для марта вполне естественно.
– Извините, я вас ударил, – прервал мои наблюдения незнакомец. – Мне очень жаль. Не сильно?
– Не переживайте, удар не слабый, – успокоила я его.
Он смутился.
– Это от неожиданности. А тут еще встречный идиот ослепил фарами. Чудом удалось избежать аварии. Вы кто?
– Разве не видите? Женщина.
– И вижу, что очаровательная, но откуда вы? Что с вами случилось? – спросил он и смерил меня красноречивым взглядом.
Я окончательно пришла в себя, осознала, что сижу на заднем сидении дорогого автомобиля, за рулем которого импозантный мужчина. На мужчине стодолларовый костюм, а на мне испачканное грязью и кровью, висящее клочками пастельно-розовое платье. К тому же я босиком, а у него бриллиантовые запонки. Было над чем задуматься. Я задумалась.
– Не хотите говорить, не надо, – сказал он, поворачивая ключ в замке зажигания и трогая автомобиль с места.
– Куда вы меня везете? – забеспокоилась я.
– В больницу. Судя по всему, вы ранены.
Я прислушалась к собственному организму и поняла, что не ранена. Глянула на часы: десять вечера – детское время.
– Тогда уж везите в мединститут, – посоветовала я, справедливо полагая, что «радовать» сообщением о пропаже «Хонды» безопасней всего Людмилу.
В том, что она пьянствует на кафедре у меня не было никаких сомнений.
Мужчина кивнул, не поворачивая головы. Мне стало обидно, что он так внимательно смотрит на дорогу, и я протяжно простонала:
– О-о-ох!
– Учтите, затормозил я вовремя. От колес до вашего тела было не меньше метра, – так же, не поворачивая головы, сердито сообщил он.
Какая черствость! «Вашего тела». Фу! Трус. Трус и сухарь.
– Вряд ли метр, – любезно уточнила я. – Самое большее сантиметров двадцать, но вы прекрасный водитель, и с моей стороны можете рассчитывать только на благодарность.
В ответ я получила роскошную улыбку. Он даже не поленился повернуть свою бычью шею.
– Вам там удобно?
Ого! Забота в голосе. Хорошее начало. Я решила изображать неприступность и ограничилась сухим «вполне».
– Не
