быть допущены во многие христианские общины, которые не требовали от их необученных умов никакой веры в прежние откровения. Постепенно их вера укреплялась и становилась больше, и в итоге церковь получила пользу от завоеваний, сделанных ее самыми закоренелыми врагами.
Но какими бы разными ни были мнения православных, эбионитов и гностиков о божественности или обязательности закона Моисея, им всем одинаково были свойственны та пылкость в вере и то отвращение к идолопоклонству, которое отличало евреев от остальных народов Древнего мира. Философ, который считал языческую религию сочетанием человеческих обмана и заблуждения, мог прятать презрительную улыбку за маской благочестия, не опасаясь, что его насмешка или снисходительность навлекут на него недовольство каких-либо невидимых – или, как он считал, воображаемых – сил. Но первые христиане смотрели на установившиеся к тому времени языческие религии иными глазами, в которых было больше ненависти и угрозы. Все они – и церковь, и еретики – чувствовали, что поклонение идолам создали демоны, демоны покровительствуют ему и являются предметами этого поклонения. Тем мятежным духам, которые были исключены из числа ангелов и сброшены в глубины ада, было разрешено и после этого ходить по земле, терзать тела и соблазнять души грешных людей. Вскоре демоны открыли для себя естественное стремление человеческого сердца чтить Божество и употребили во зло это стремление: ловко отвлекли людей от поклонения Творцу, сами не по праву заняли место Верховного Божества и незаконно присвоили себе почести, предназначенные ему. Успех этой злой затеи позволял им сразу удовлетворить свои тщеславие и жажду мести и получить единственное удовольствие, которое они еще могли испытать, – надежду сделать род человеческий соучастником своей вины и своего несчастья. Христиане уверовали, или по меньшей мере вообразили себе, что эти демоны распределили между собой роли главных языческих богов: один демон стал Юпитером, второй – Эскулапом, третий – Венерой, а четвертый, возможно, Аполлоном; имея перед людьми преимущества – гораздо более долгий жизненный опыт и тело из воздуха, они оказались в силах с достаточным мастерством и достоинством исполнять те роли, которые взяли на себя. Они скрывались в храмах, устанавливали праздники и обряды жертвоприношения, изобретали сказания, пророчествовали, часто им позволялось совершать чудеса. Христиане, которые, вставив в свою картину мира злых духов, смогли так легко объяснять их вмешательством любое сверхъестественное явление, с готовностью, даже с большой охотой признавали истинность самых причудливых вымыслов языческой мифологии. Но у христиан вера в них сочеталась с ужасом. Малейший пустячный знак уважения к религии своего народа христианин считал уже уступкой демону – почетом, который оказан непосредственно злому духу, и восстанием против величия Бога.
Из-за этого мнения первым, но крайне тяжелым долгом христианина
