стрижкой, сеткой морщин вокруг глаз и неизменной сигаретой в настольной пепельнице. Говорят, она выкуривает по четыре пачки в день, что, конечно, забавно, потому что у нас теперь официально запрещено курить, но никто не осмеливается сказать об этом Маделейн. Она пользуется огромной властью, потому что находит работодателей. А если бы не было работодателей, то не было бы и самого юридического колледжа.
И она очень хорошо справляется со своим делом. Она знает всех нужных людей во всех стоящих фирмах. Она находила работу для многих из тех людей, которые сейчас сами набирают новобранцев для своих фирм, и она умеет безжалостно нажать на нужные рычаги. Если надо устроить нашего выпускника в большую фирму, а эта большая фирма предпочитает нашим людям выпускников престижных школ, тогда, как известно, Маделейн звонит ректору университета и подает неофициальную жалобу. Известно также, что потом ректор беседует с владельцами больших фирм, встречается на ленчах с партнерами и уравнивает дисбаланс. Маделейн знает о каждой открывающейся в Мемфисе вакансии и точно знает, кто ведает их заполнением.
Но работать ей с каждым годом все труднее. Слишком много выпускников с посредственными оценками. Чего нельзя сказать о престижных институтах.
Она стоит около охладителя воды, глядя на дверь, словно поджидает меня.
– Здравствуй, Руди, – произносит она мрачно. Она одна, все уже ушли. Она держит чашку с водой в одной руке и такую же тоненькую, как она сама, сигарету в другой.
– Привет, – я улыбаюсь, словно самый удачливый парень на свете.
Она указывает чашкой на дверь кабинета.
– Давай поговорим там.
– Конечно, – соглашаюсь я и следую за ней в кабинет. Она закрывает дверь и кивает на стул. Я сажусь, а она устраивается на краю высокого кресла-вертушки у стола.
– Тяжелый день, а? – говорит она, словно знает, что приключилось со мной за последние двадцать четыре часа.
– Да, бывали полегче.
– Я сегодня утром беседовала с Лойдом Беком, – произносит она медленно. – Чтоб он подох.
– И он вам сказал обо мне? – спрашиваю я, стараясь говорить свысока.
– Ну, я узнала вчера вечером о слиянии двух фирм и стала беспокоиться о тебе. Ты единственный, кого мы определили в «Броднэкс и Спир», так что я очень волновалась и хотела узнать, что будет с тобой.
– И?
– Ну, он начал объяснять, что слияние произошло очень быстро, что это для них уникальная, блестящая возможность и так далее.
– Меня тоже угостили подобной болтовней.
– А затем я спросила, когда он впервые сообщил тебе о слиянии, и он дал какой-то уклончивый ответ и расписывал, как то один, то другой из партнеров пытались с тобой связаться и звонили тебе, но телефон оказался отключен.
– Он был отключен всего четыре дня.
– Как бы то ни было, я его спросила, может ли он мне послать факсом какой-нибудь письменный документ,
