любезный, а какие столики обслуживает Калугин?
Лакей подозрительно уставился на троицу и словно враз протрезвел. Он понял, что перед ним стоят не забулдыги, к которым тут привыкли, а люди совсем другого разбора. С приторной ласковостью произнес:
– Официант Калугин на втором этаже, а я могу вас пригласить во-от за этот столик, а скатерку враз поменяем-с… Можно и к окну, но оттудова дует, как из погреба.
– Не хлопочи, – произнес Соколов. Обратился к своим: – Пошли на второй этаж. – И на ухо Ирошникову: – Язык бы тебе отрезать!
Лакей полетел по направлению к кухне, а сыщики направились на второй этаж.
Пока сыщики возвращались к вестибюлю, а оттуда по мраморной лестнице, застеленной красной истертой ковровой дорожкой, поднялись наверх, лакей взлетел по винтовой служебной лестнице на второй этаж. Он опередил сыщиков, и, когда те вошли в довольно чистый и хорошо освещенный зал, лакей что-то торопливо говорил мордатому, с короткими усиками лакею, стоявшему с пустым подносом. Долговязый внимательно слушал собеседника и все время тревожно оглядывался на вход.
Едва он заметил сыщиков, как оставил своего товарища и быстро скрылся за дверями, которые вели в служебное помещение.
Кошко удержал за рукав Соколова:
– Не надо спешить, подождем Калугина в зале и тогда пригласим на допрос…
Соколов быстро проговорил:
– А если он скроется через черную лестницу? Боюсь, ждать разбойника придется до второго пришествия.
– Не думаю.
– А я – думаю! – И гений сыска ринулся вслед за скрывшимся Калугиным.
На пути стоял длинноносый лакей, растянувший узкие губы в нахальной улыбке. Соколов схватил его за грудки:
– Что, подлец, успел шепнуть?
Длинноносый попытался оттолкнуть сыщика. Соколов оторвал его от пола, перевернул в воздухе и швырнул вниз головой. Лакей глухо стукнулся головой о каменный пол и беспомощно распластался на полу.
Соколов перепрыгнул через полумертвого лакея и понесся вперед.
В узком служебном проходе крепко пахло приготовляемой пищей, возле раздаточной толклись официанты. Одни направлялись в мойку с грязной посудой, другие шли в зал с нагруженными подносами, третьи стояли у раздаточной и загружались тарелками.
Соколов громко произнес:
– Где Калугин?
В ответ – общее молчание. Лишь за широким барьером – видимо, повар – человек невысокого роста, толстый, с белым колпаком на румяном лице весело улыбнулся:
– Как угорелый понесся в мясной цех. Али что набедокурил?
Соколов стремительно метнулся вперед, пронесся мимо холодного цеха, овощного и моечного отделений и толкнулся в дверь, указанную человеком в колпаке. Дверь была закрыта. Сыщик долбанул кулаком:
– Открой, Калугин! Иначе худо будет!
За спиной сыщика тут же собрались лакеи, оставившие подносы и теперь с крайним любопытством наблюдавшие за сценой, обещавшей перерасти
