на территорию света, медленно съедая ее, откусывая по кусочку.
Габриель и Фэл оказываются на улице Ферран через несколько часов после оглашения завещания.
Завещание состоит из трех миллионов пунктов, по которым можно ненавидеть английскую выскочку. В нем сказано, что Виктории Бастидас де Фабер (так выглядит полное имя Фэл) переходит коллекция кубинских сигар в количестве 931 штуки, библиотека и автомобиль «Золотой Бугатти» 1927 года выпуска, о существовании которого никто в семье Габриеля не подозревал.
Где он находится в настоящее время – тоже неизвестно.
Кроме того, в собственности сеньориты Бастидас оказывается часть недвижимого имущества покойного на улице Ферран, в центральной части Города.
По сравнению со столь внушительным куском пирога остальные куски выглядят не так впечатляюще, это крохи, а не куски:
– небольшое денежное вспомоществование вдове покойного,
– счет в банке на имя сына покойного (суммы, лежащей там, хватило бы разве что на годовой абонемент в океанариум).
Судьба пластинок и аудиотехники (включая граммофон) тоже худо-бедно устроена, они передаются в дар дочери вдовы покойного от первого брака. Не обойдены вниманием и цирковые плакаты, их необходимо переслать г-ну «Bugge Wesseltoft», до 1981 года проживавшему в городке Бад-Грисбах, в Баварии.
Бад-Грисбах, не там ли запаркован «Золотой Бугатти»?
– Он был большой шутник – ваш муж и мой брат, – объясняет впавшей в уныние матери Габриеля Фэл. – Я понятия не имею, кто такой Багги Вессельтофт… Я даже не знаю, существует ли этот Багги на самом деле.
– А по-моему, он был мудаком. Тихушником с поехавшей крышей. Жалким ничтожеством, который сидел на твоей шее и годами измывался над тобой, мама.
Мария-Христина не стесняется в выражениях, и ее можно понять: уж слишком оскорбительным выглядит пункт о запиленных оперных пластинках толщиной в палец, она всегда считала их мусором. А граммофон и эдисоновский восковой валик!.. Вещи, совершенно несовместимые с психоделической командой «ДЖЕФФЕРСОН ЭЙРПЛЕЙН», на создание очередного элэсдэшного шедевра в стиле «Surrealistic Pillow»[7] они вряд ли вдохновят.
– Вы не должны так говорить, Мария-Христина. – Фэл пытается быть вежливой с сестрой Габриеля.
– Отчего же? Я считаю, что это не завещание, а самое настоящее издевательство.
– Это воля покойного…
– Ну да, ну да. Вам-то переживать нечего, вы-то огребли по полной.
– Что вы имеете в виду?
– Не прикидывайтесь дурочкой. Я имею в виду «Золотой Бугатти». Знаете, сколько он стоит?…
Габриель и не предполагал, что его сестра разбирается в машинах. Должно быть, сказывается влияние темной лошадки Хавьера – обладателя обшарпанного мопеда, мечтающего в обозримом будущем пересесть на малолитражную bebe-Peugeot[8].
– Я не слежу за автомобильным рынком. – Фэл – само спокойствие.
– Даже на автомобильном рынке «Золотой
«Сюрреалистическая подушка» (
Малютка-«Пежо» (
