расставаться с вами, – грустно пробормотал Питер. – Мы так к вам привыкли! Я разбужу вас пораньше, утречком, до отхода корабля, прокатимся в последний раз верхом.
Стараясь не шуметь, Гаррик прошел в ванную комнату, переоделся и вошел в спальню. Пол здесь был застлан толстым ковром, и протез совсем не стучал. Он подошел к своей кровати и сел, собираясь отстегивать деревяшку.
– Гарри, – вдруг прошептала Анна.
– Ой, а я думал, ты спишь.
Послышалось шуршание, из-под одеяла показалась рука Анны и протянулась к нему.
– Я ждала тебя, хотела пожелать доброй ночи.
Гаррик смущенно подошел к ее кровати – он снова остро чувствовал свою неуклюжесть.
– Присядь на минутку, – сказала Анна, и он уселся на краешек. – Гарри, ты представить себе не можешь, как мне было хорошо все это время. Это были самые счастливые дни в моей жизни. Спасибо тебе, муж мой.
Анна коснулась пальцами его щеки. Она лежала свернувшись калачиком и казалась такой маленькой, такой теплой…
– Поцелуй меня на ночь, Гарри.
Он наклонился и коснулся губами ее лба, но она быстрым движением прильнула к его губам.
– Иди ко мне, если хочешь, – прошептала она, продолжая целовать его, и откинула одеяло.
И Гарри оказался в ее теплой постели, когда вино еще немного кружило ей голову, и в своей ранней беременности она была особенно горяча. В общем, все должно было сложиться просто чудесно.
Теперь Анна проявляла нетерпение, готовность взять на себя ведущую роль; она протянула руку и вдруг удивленно застыла, не веря самой себе. Там, где она ждала нечто нахально твердое и мужское, ее ждало нечто вялое и весьма сомнительное.
Анна разразилась громким смехом. Выстрел из ружья не ранил его столь больно, как этот смех.
– Вылезай давай, – с трудом проговорила она сквозь этот безжалостный смех. – Топай к себе.
25
К моменту возвращения в Теунис-Крааль Анна с Гарриком являлись мужем и женой уже два полных месяца. Гипс с руки Гаррика был давно снят – это сделал еще врач Питера Хьюго.
Они поехали по окружной дороге, в объезд города, пересекли мост через Бабуинов ручей. Подъехав к спуску, Гаррик остановил лошадей. Отсюда супруги посмотрели вниз, на свою ферму.
– Не понимаю, зачем мама переехала в город, – сказал Гаррик. – Совсем не надо было этого делать. В Теунис-Краале всем хватило бы места.
Сидя рядом, Анна удовлетворенно молчала. Когда они поженились, Гаррик сразу послал из Порт-Наталя телеграмму матери, извещая ее о событии, и Ада ответила письмом. Прочитав его, Анна облегченно вздохнула. Как ни была она молода, но женским чутьем давно поняла, что Ада ее не любит. Да, конечно, при встрече она была вполне мила и приветлива, но уж очень смущали Анну ее большие черные глаза. Они смотрели вглубь, многое видели и понимали все,
