напоить лошадей. Накануне в полдень они покинули колонну Челмсфорда, чтобы провести разведку в северо-восточном направлении. Отряд был совсем маленький: четверо белых всадников и с полдюжины дружественных местных из племени нонгаи, обитавшего в районе Наталя.
Он взял из рук Шона поводья:
– Давай подержу, а ты тоже попей.
Голос был звучный, это еще больше заинтересовало Шона. Он присмотрелся внимательней, и лицо этого человека сразу ему понравилось. Белки глаз без желтизны, нос скорее арабский, чем негроидный. Кожа цвета темного янтаря блестит, словно маслом смазанная.
Шон кивнул. В зулусском языке нет слова «спасибо», как нет и слова «извини».
Шон опустился перед ручьем на колени и стал пить. Вода показалась ему очень вкусной – наверно, из-за мучившей его жажды. Утолив ее, он поднялся; штаны на коленях намокли, с подбородка капала вода.
Шон еще раз посмотрел на того, кто держал его лошадь. Его тело прикрывала одна лишь короткая юбочка из хвостов африканской циветты – ни побрякушек, ни какой-либо накидки, ни головного убора. Вооружение его состояло из двух коротеньких дротиков, на плече висел щит из черной сыромятной кожи.
– Как тебя зовут? – спросил Шон, уважительно отметив широкую грудь зулуса и мышцы его живота, выступающие твердыми квадратными буграми.
– Мбежане.
Носорог, значит.
– За твой рог, что ли, так назвали?
Мбежане радостно засмеялся – его мужское достоинство Шон оценил по заслугам.
– А тебя как зовут, нкози?
– Шон Кортни.
Губы Мбежане беззвучно зашевелились, повторяя это имя, потом он покачал головой:
– Трудное имя.
За все долгие годы вместе он так ни разу больше и не произнес имени Шона.
– По коням! – скомандовал Стеф Эразм. – Надо ехать.
Они вскочили на лошадей, подобрали поводья и ослабили крепления винтовочных чехлов. Нонгаи, разлегшиеся на песке, тоже встали.
– Вперед! – сказал Стеф.
Шлепая по воде, он пересек ручей. Его лошадь, собравшись с силами, одним прыжком выскочила на противоположный берег, и остальные последовали за ним. Они двигались по высокой траве саванны цепью, ноздря в ноздрю, держались в седлах расслабленно, и лошади ступали ровно.
У правого стремени Шона длинными шагами бежал тот самый рослый зулус, бежал легко, с лошадью вровень, не отставал. Время от времени Шон отводил взгляд от горизонта и смотрел на Мбежане; странное дело, когда он видел его рядом, на душе становилось спокойнее.
На ночь они остановились в неглубокой, заросшей травой долине. Огня не разводили, поужинали вяленым мясом – жевали его черные просоленные полоски, запивая водой.
– Только время зря тратим, – ворчал один из бойцов, по имени Бестер Кляйн, – тут хоть два дня скачи, и духу зулусов нет.
– Надо поворачивать назад, к своим, – поддержал его Шон. – Все едем и едем, все дальше и дальше, так
