замерзающего в компании бородатого головореза… и на много миль вокруг ни одной экзотической девушки.
– Какая трогательная история и как прекрасно рассказана! – Шон даже зааплодировал.
– Одна история тянет за собой другую – теперь давай послушаем твой печальный рассказ.
Улыбка Шона сразу завяла.
– Родился и вырос здесь, в Натале. Ушел из дома где-то неделю назад, тоже при печальных обстоятельствах.
– Женщина? – с глубоким сочувствием спросил Дафф.
– Женщина, – не стал отрицать Шон.
– О, эти милые шлюшки, – вздохнул Дафф, – как я их люблю…
4
Перевал бежал по хребту Дракенсберг, как извилистая кишка. С обеих сторон черными отвесными стенами громоздились горы, поэтому путники двигались, как правило, в тени и солнце видели всего несколько часов в середине дня. Потом горы вдруг расступились, и люди оказались на открытой местности.
Перед ними лежал высокогорный вельд. Совершенно пустой и плоский, густо заросший разнотравьем, он простирался до самого горизонта, где бледное, безоблачное небо встречается с землей. Но острое чувство одиночества здесь не могло подавить другого чувства: с каждой оставленной позади милей, с каждой следующей стоянкой рядом с вьющейся лентой дороги в груди обоих нарастало азартное волнение. И вот наконец они увидели первый, написанный от руки дорожный указатель. Одинокий и жалкий, как пугало посреди поля, он раскинул в стороны две стрелки: на той, что указывала вправо, было написано «Претория», на той, что влево, – «Витватерсранд».
– Хребет Белой Воды, – прошептал Шон.
Название звучное, звонкое – оно звенело не менее чем сотней миллионов фунтов золотом.
– Да-а, мы тут не первые, – пробормотал Дафф.
Дорога, ведущая от развилки влево, была глубоко изрыта колесами множества прошедших по ней фургонов.
– Сейчас не время думать об этом. – Шона уже охватила золотая лихорадка. – Наши клячи едва плетутся, надо ехать, пока они еще могут идти.
Скоро на горизонте, на самом краю пустынной равнины, показался ряд низких холмов, таких же, как и сотня других, которые они пересекли прежде. Путешественники поднялись повыше и с высоты посмотрели вниз. Два хребта, северный и южный, шли параллельно, бок о бок, милях в четырех один от другого. А в неглубокой долине между ними, отражая солнечный свет, блестели болотистые озерца, которые и дали название этой местности.
– Ты только посмотри! – простонал Шон.
По всей долине были разбросаны палатки и фургоны, а между ними на фоне травы, как свежие раны, зияли пробные шурфы. Они выстроились в цепочку по самому центру долины.
– Жилу разрабатывают, – сказал Дафф. – Мы опоздали, тут все уже застолбили.
– Откуда ты знаешь?
– Разуй глаза, парень. Ничего не осталось.
