Уезжай и не возвращайся.
Заглянул в глаза, слабо кивнул и вышел.
Вскоре сестры-сиделки обсуждали грустную новость: Майер перевелся в другую клинику. Мной овладело горькое облегчение. Да, не я сделаю его счастливым… Хотя бы несчастным не сделаю. Пройдет время, мальчик успокоится и обретет иной объект для обожания. Более достойный.
Жизнь клиники вернулась на круги своя, потекли спокойные дни. С помощью зеркал, библии и письменных принадлежностей я продолжала изучать проклятье. Но лишь убивала время. Бездна отчаяния приняла меня обратно, как блудное дитя. Символы и знаки неизвестного алфавита различались в переплетениях узора, но были немы. В итоге, я безнадежно коротала часы в ожидании убийцы.
На Рождество 1900 года медсестра принесла коробку от доктора Энди. Истории о «проклятом Призраке» заставляли девушку заметно дрожать. Она незаметно прятала за спиной жест, защищающий от зла. Я привыкла к страху и не обращала внимания, хотя и ужасалась вопиющей нелепости таких оберегов. Как будто бы «фига» в кармане кого-то спасла от настоящих чудовищ!
В посылке оказался букетик свежих цветов и лаконичная записка: «Молюсь за Вас».
«Глупый… – нет смысла молиться за тех, от кого отказался Господь» – думала я, а сердце разрывалось от боли.
Минуло еще несколько тихих недель. В одну безлунную ночь я проснулась от кошмара и осознала – Демон близок. И уже не уснула, рыдая о людях, живущих и работающих в клинике. О той девушке, складывавшей «фигу», о докторах, пациентах… Куда бы ни пришло за мной чудовище, выжившие отсутствовали. А называть «выжившей» себя язык не поворачивался. Разве что с серьезной натяжкой…
Следующее утро я встретила старой и больной. Общение с Энди возродило эмоции, которые прятались под болезненным безразличием. Я годами подавляла волнение, теперь же оно выплеснулось горячечной волной. Хотелось кричать, умоляя смертных уйти, бежать… Но сомнений нет, подобные действия вызовут, в лучшем случае, удивление и санитаров. Так что металась по комнате я в полном молчании.
После обеда в дверь постучали. На пороге возник жизнерадостный Майер, повзрослевший и сияющий.
– Госпожа! Я много думал и решил забрать вас из клиники. Четыре стены плохо влияют на женскую психику, а мы поедем путешествовать!..
Мной овладел тихий ужас неизбежности, тело покрылось ледяными мурашками. Говорят, такое же ощущение возникает, когда кошка проходит по месту будущей могилы. Котам всего мира пришлось бы сильно потрудиться в поисках! Алые линии поплыли перед глазами, я схватилась за стену, удерживаясь от обморока.
– Энди! Почему сейчас?!? Убегай немедленно! Хоть ты, убирайся! Пока не слишком поздно!.. – Я рухнула на колени. Да так и замерла коленопреклоненная, протягивая руки к новоявленному смертнику.
Парень бросился ко мне, бережно поднял, усадил на кровать. Гладил белесые щеки, держал похолодевшие ладони… Я смотрела в яркие глаза и орала в душе. Энди же шептал успокаивающие глупости, улыбался и уверял: «Все будет прекрасно, не бойся!
