кожи.
– Но как вам удалось…
– Туфли новые, – опередил меня Холмс. – Скорее всего, вы купили их пару недель назад. Подошвы, которые вы выставили напоказ, слегка обожжены. Сначала я решил, что они промокли, а затем поджарились в сушилке, но потом заметил под каблуком бумажный ярлычок с маркой торговца. От влаги ярлычок наверняка отклеился бы. Следовательно, вы сидели у камина, вытянув ноги к самому огню, а здоровый человек летом никогда не стал бы этого делать.
Как всегда, после объяснений цепь умозаключений Холмса показалась удивительно простой. Уловив мою мысль, он с напускным огорчением вздохнул.
– Пора бы мне отделаться от привычки все объяснять, – сказал он. – Готовые выводы без всяких объяснений производят куда большее впечатление. Итак, вы готовы ехать со мной в Бирмингем?
– Конечно. Расскажите о деле.
– Все узнаете в поезде. Клиент ждет меня на улице в экипаже.
– Одну секунду. – Я черкнул записку соседу-врачу, сбегал наверх объяснить жене, что случилось, и догнал Холмса, когда он уже усаживался в кеб.
Мой друг представил меня джентльмену, сидевшему в кебе. Мистер Холл Пикрофт оказался хорошо сложенным юношей с открытым лицом и тонкими светлыми усиками. На нем красовался цилиндр, а костюм был черным, строгого покроя, что выдавало в мистере Пикрофте завсегдатая Сити. Наверняка он принадлежал к тому слою молодых людей, которые носят пренебрежительное прозвище «кокни», хотя именно они являются лучшими атлетами и спортсменами на Британских островах. Круглое румяное лицо дышало энергией и задором, только уголки рта, как мне показалось, немного опущены. О том, что привело мистера Пикрофта к Шерлоку Холмсу, я узнал лишь тогда, когда поезд тронулся.
– Ехать нам чуть больше часа, – заметил Холмс. – Я хочу, чтобы вы, мистер Пикрофт, повторили для моего друга историю, которая случилась с вами. Еще лучше, если вы припомните дополнительные подробности. Ватсон, я пока не могу сказать, украсит это дело вашу коллекцию или наоборот, но, по крайней мере, в нем есть необычные, даже шокирующие детали, которые вам всегда были по вкусу. Прошу, мистер Пикрофт, больше я не стану вас прерывать.
– Самое плохое в этой истории то, – начал наш попутчик, – что я выставил себя круглым идиотом. Конечно, по-другому я поступить не мог, но, если я лишусь кормушки и ничего не получу взамен, вот тогда и останусь окончательным ослом. Я неважный рассказчик, доктор Ватсон, но докладываю все, как было.
Служил я маклером в биржевой конторе «Коксон-энд-Вудхаус» в Дрейперс-гарденс, но весной этого года, когда лопнул венесуэльский заем, фирма вылетела в трубу. Проработал я там пять лет. Старик Коксон написал мне просто потрясающую рекомендацию, но меня, как и всех прочих служащих, уволили. Я потыкался по разным местам, но сейчас безработных маклеров пруд пруди, поэтому свободного места не нашлось. У Коксона я зарабатывал три фунта в неделю и отложил на черный день семьдесят фунтов, но деньги эти скоро закончились, не за что было даже марок и конвертов купить, чтобы рассылать письма по объявлениям. Я стоптал последние башмаки, обивая
