увидела нечто, ползущее по морской дыне.
– Фу, это крабы. Учуяли еду, – сказала она.
В пещеру вторглась целая армия маленьких ползучих созданий. Часть набросилась на кальмаровую икру, другие пытались утащить водяное яблоко. Бекка замахала на воришек руками, но те не обратили на нее никакого внимания. Она смахнула одного краба с дыни, но в тот же миг дюжина его сородичей подползли к вишням.
– Да они тут повсюду! – воскликнула русалочка, собирая вишни. – Астрид, не поможешь мне их прогнать?
Светловолосая русалка потянулась к ножнам, вытащила меч и взмахнула им.
– Думаю, придется нарубить свежего крабьего мяса, нашинковать вместе с дыней, – громко сказала она.
Очевидно, существа понимали русалочий язык, потому что немедленно начали расползаться кто куда.
Удивительно, почему Астрид опять не прибегла к магии?
«Почему она не пропела заклинание коммовео?» – гадала Бекка, кладя вишни обратно на одеяло. Странности Астрид были выше ее понимания.
И вдруг Бекку осенило.
«Вот это да, – подумала она. – Это все объясняет! Нежелание Астрид использовать заклинания… ее интерес к моим магическим способностям… ее агрессивность… Все это части одной проблемы».
Бекка потянулась к своему чемодану и принялась копаться в нем, делая вид, будто что-то ищет. Кажется, она догадалась, что за причина кроется за странностями Астрид, но нужно подтвердить свои подозрения, прежде чем говорить о них вслух.
– Я только что вспомнила, у меня в чемодане есть… м-м-м… засахаренные мидии. Из них получится отличный десерт, правда? Ты не могла бы сотворить заклинание иллюмината? – попросила она словно бы между прочим. – То, которое я сотворила ранее, дало недостаточно света; тут у меня такой бардак, нужно что-то поярче.
– Иллюмината. Э-э-э… Ну, мне не стоит колдовать, – сказала Астрид. – У меня простуда, и голос стал хриплым. Заклинание не получится.
Никаких хрипов в голосе Астрид не слышалось, и Бекка не заметила, чтобы светловолосая русалочка хоть раз хлюпнула носом.
«Я права», – подумала она. Потом закрыла чемодан и осторожно сказала:
– Астрид…
Астрид быстро отвела взгляд, но Бекка успела заметить в ее глазах отчаяние и страх. Знакомые чувства: она сама часто их испытывала. Бекка взяла Астрид за руку.
– Что, Бекка? Ради всех богов, что? – вскинулась та, сжимая пальцы в кулак.
– У тебя ведь нет никакой простуды, да? – спросила Бекка.
Астрид не ответила, но глаза ее наполнились слезами.
Плохо. Очень плохо. Хуже и быть не может.
– О, Астрид, – проговорила Бекка, отчаянно жалея эту суровую, печальную, непонятую русалочку. – Ты не можешь петь.
13
Астрид быстро сморгнула слезы и попыталась восстановить самообладание.
– Разумеется, я могу петь, – сказала она.
Бекка покачала головой.
– Нет, не можешь.
