«кагасня»… Чего вы телитесь?! – подгонял Жмайло, будто рожден был работать надсмотрщиком, в любую минуту готовый оскорбить или выругаться матерно, большой охотник поизмываться над слабыми.
– А возьми и помоги им, – пошутил сосед, мерзко хихикнув. Жмайло задрал нос.
– Хватит… я уже «кагасем» нагаботался… – отмерил надменно. – Шифга, а ну пошеве-еливайся! – подстегнул Жмайло, недовольный медлительностью. – «Шланг»… если ты и дальше так будешь габотать, то, догогой мой, будешь иметь много непгиятностей. Это я тебе точно обещаю. Кто-кто, но я слов на ветер не бгосаю.
На его придирки товарищи только посмеивались.
Приученный к труду, Александр получал удовольствие от работы, но под взглядами праздных, веселящихся недоумков не мог чувствовать себя нормально. Корил себя, что сдался добровольно, но и понимал, что выхода нет.
На палубе появился скучающий дежурный офицер, подошел к веселой компании, кинул взгляд на «карасей».
– Как всегда, работают одни и те же! – воскликнул устало и беспомощно. – А вы что?
– Что, что?.. – перекривил дерзко лицо один из матросов.
– Мы уже свое «по карасне» отработали, – заявил другой, еще три месяца назад боявшийся пикнуть перед старшим по службе, а тем более старшим по званию.
– Как же вам не стыдно! Четверо ваших товарищей работают, а вы стоите, держите руки в карманах, – начал поучать дежурный. – Надо разобраться еще, где все остальные.
– Они нам не товарищи, – грубо заметил Шайдулин.
– «Кагась» не может быть товагищем, – продолжил надменно Жмайло. – Его дело габотать… Мы за них не отвечаем.
– Давайте все по местам и работать, – приказал офицер, но по голосу чувствовалось – он вовсе не уверен, что сказанное будет выполнено.
Матросы удивленно посмотрели на офицера.
– Я вам сказал, идите работать, – виновато прибавил офицер.
– Никуда мы не по-ойде-ем… – смело отказал Жмайло, решив не поступаться принципами.
– Тогда я о вас доложу командиру, – пригрозил растерявшийся дежурный.
– Да докладывайте кому угодно, – напали все разом. – Не хватало, чтобы мы «карасевскую» работу делали. Да нас же засмеют!
Дежурный безнадежно махнул рукой, скрылся с глаз долой. Разнеслась команда на обед. Проголодавшийся Мирков отправился к умывальнику, увидел, как товарищи, миновав его, бегом кинулись на камбуз. Он помнил, что, по словам Шикаревского, должен бежать за ними, но не хотелось в это верить. Ополоснув руки и лицо, поспешил к столу и почувствовал, что его приняли недовольно, по напряженному молчанию понял, что сделал что-то не так. Суетливый Шикаревский привычно вертелся вокруг молчаливых парней за столом.
– Ты, Саня, уже давно должен быть здесь, – прошептал он, не переставая наливать и подавать блюда, держа улыбку на натруженном потном лице. – Мыть руки – этоне для тебя.
