на тебя Лютый и диву даюсь. Вроде, мужик умный, а что под носом творится, не замечаешь. Или вид делаешь?
– Что это у меня под носом творится, чего я не ведаю?-Лютый, ехидно ухмыляясь, смотрел на старуху. – Я Славия, всегда, знаю, что было, что есть, и что дальше будет.
– Допустим, не ты, а Миланка за тебя видит, – твои глаза и уши перед богами. Это она и былое угадывает, и наперед заглянуть может. Только, не о том я сейчас толкую. Заневестилась девка, в пору входит, парни да мужики шеи сворачивают! Али не замечал?
– Что несешь, старая? Белены объелась? Пришла ко мне в дом, меня не уважаешь, на девчонку наговариваешь. Пошла прочь!
– Лютый ты на меня не скалься. Не забывай, с кем разговор ведешь! Я тебе не дед Евсей! Ты лучше девку разыщи и из дома одну не выпускай, покуда ратники не уедут. Мала она еще, твоя правда. Да от возраста–доверчива, что к чему не разбирает. Так и до беды не далече. Через год- другой от женихов да сватов отбоя не будет, а сейчас, от лишних глаз–береги,-с этими словами старуха вышла из избы.
Лютый задумался.
«Выросла девочка. Не замечал! Десять годков прошли, с тех пор, как уехала Любань и оставила ребенка с ним. Пролетели, словно, единый миг.»
Лютый с Миланой, сразу после отъезда Любани, перебрались в деревню. Милана была неразговорчива, с соседскими ребятишками, как и прежде, практически, не общалась, не интересовали ее детские игры да забавы. Она жила лесом, травами, зверьем и ведовской наукой. Часами могла сидеть на пригорке, перебирать травы, вязать их в пучки, что–то нашептывать, приговаривать. Со временем, у Миланы открылся новый дар, она могла видеть и предсказывать прошлое, настоящее, будущее. Все случилось неожиданно.
– Лютый, зачем ты убивал других воинов? Почему Морину не пожалел?
– Что ты сказала?-ведун запаривал целебный настой, и от удивления, чуть не опрокинул чугунок.
– Морина, такая красивая была, а ты ее зарубил? Она злая конечно, не любила тебя и тятю моего извела,-Милана вопрошающе смотрела на ведуна. Тот растеряно морщил лоб, не зная, что ответить ребенку.
– Малышка, что еще ты знаешь?
– Много знаю! Слушай! Темный говорит, что тебе еще две Луны назад, надобно было, отправиться в путь. В дальних княжествах, на востоке, где жарко и окна, как у нас в избушке лесной- из стекла, – тебя ждут.
– Кто.
– Не знаю,– девочка пожала плечами. – Дядька какой-то, косматый, а голова плешивая. Смешной, но его все боятся. Он как ты, – ведьмак.
– Понятно. Захарий, обо мне вспомнил.
– Точно, Захар! У него для тебя дар, – книга и письмена на заморском языке.
– Милана, как давно ты все это ведаешь?
– Только что в голову пришло.
– С Темным, как разговариваешь, как его чувствуешь?
– Сначала голова тяжелеет и болеть начинает, а потом слова сами собой льются. Лютый, что это? Так всегда будет? Я плохая? Мамка говорила, я чудная, не такая, как все.
– Ты чудная! Самая чудная на свете! Моя королева, принцесса! Моя родная
