абажурами стояли на столиках между баром и невысокой сценой с блестящими пилонами в металлической клетке, в сцену целились точечные прожекторы. Парень в наушниках за диджейским пультом играл сонный лаунж с MP3. Официантки в юбках до бедра и в форменных блузках с вырезом сновали между столиками, за которыми сидели мужчины в деловых костюмах, дресс-коде нефтяных королей и владельцев футбольных клубов – уж никак не меньше. Несколько бесвкусно одетых женщин ели, пили и внимали своим спутникам.
– Что-то тут скучно, – обратился к бармену Миха. – Как реклама. Что затевается хоть?
Бармен не успел ответить, как зажглось несколько ярких прожекторов, осветивших возвышение, где появился мужчина в летах с микрофоном на лацкане пиджака.
– Добрый вечер, дамы и господа! – с полупоклоном обратился конферансье к публике. – Позвольте объявить о начале вечера: наш «Нюд Зоо» открыт. Руки в клетки не совать, бананами не кормить! Деньги за билеты вернуть нельзя!
Последние слова были встречены смехом.
– Первые – Хищница и Милана! Встречайте!
Раздались жидкие аплодисменты. Заиграл притихший на время диджей, и на сцене появились две девушки. Брюнетка в белье под леопарда и с леопардовыми пятнами боди-арта и блондинка с винтажной прической и в тунике. Они зашли в клетку. Конферансье закрыл за ними дверь.
– Я что-то не понял, – посмотрел Миха на Марка. – Девки будут сидеть в клетке?
Они не сидели, а танцевали. Вначале по отдельности, у шестов, заводя зрителей полуобнаженкой, затем сошлись вместе. Полетела на пол снятая туника, Милана выгнула спину, подставляя Хищнице грудь для поцелуев, одновременно расстегивая ее лифчик. Миха отставил стакан и захлопал.
– Отлично!
Пластика девушек и хореография танца удивляли. Танец странным образом походил на схватку. Целуясь и держа друг друга в объятиях, девушки избавлялись от одежды, на топлес не остановились и в конце концов предстали перед зрителями обнаженными. Марк, думая, что это конец номера, хотел уже было зааплодировать, но танец не прекращался. Сначала рука Миланы легла между ног Хищницы и стала там двигаться, вызывая бурю эмоций на бесстыдно повернутом к публике лице. Через минуту она резким движением уложила Милану на сцену, забросила ее ноги себе на плечи и склонилась к ней. Ее пальцы с длинными, как когти, ногтями сжимали груди партнерши. Два сплетенных тела в свете ярких цветных прожекторов под музыку с ритмом ударов баскетбольного мяча об пол, с плотной стеной звука и, как жгучий перец, вкраплениями восточных оттенков. Под прицелами чужих взглядов девушки ласкались пальцами и языками. Хищница, сидя на лице Миланы, откинулась назад, на несколько секунд замерла (луч прожектора скользнул между ее бедер), а потом опустилась телом вперед, создавая иллюзию прыжка охотящегося зверя.
– Я весь взмок! – когда смолкла музыка, закричал Миха, вместе со всеми аплодируя девушкам. – Вот это шоу! Думал, что такое только в кино бывает! Повтори-ка, дружище! – попросил он бармена. – И моему другу!
Пока
