Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972. Антология

      Я был разбужен спозаранку

      Бряцаньем мутного стекла.

      Повисло сонною стоянкой,

      Безлюдье висло от весла.

      Висел созвучьем Скорпиона

      Трезубец вымерших гитар,

      Еще морского небосклона

      Чадяший не касался шар;

      В краях, подвластных зодиакам,

      Был громко одинок аккорд.

      Трехжалым не встревожен знаком,

      Вершил свои туманы порт.

      Земля когда-то оторвалась,

      Дворцов развернутых тесьма,

      Планетой всплыли арсеналы,

      Планетой понеслись дома.

      И тайну бытия без корня

      Постиг я в час рожденья дня:

      Очам и снам моим просторней

      Сновать в туманах без меня.

      И пеной бешеных цветений,

      И пеною взбешенных морд

      Срывался в брезжущие тени

      Руки не ведавший аккорд.

      Я был разбужен спозаранку

      Щелчком оконного стекла.

      Размокшей каменной баранкой

      В воде Венеция плыла.

      Все было тихо, и, однако,

      Во сне я слышал крик, и он

      Подобьем смолкнувшего знака

      Еще тревожил небосклон.

      Он вис трезубцем скорпиона

      Над гладью стихших мандолин

      И женщиною оскорбленной,

      Быть может, издан был вдали.

      Теперь он стих и черной вилкой

      Торчал по черенок во мгле.

      Большой канал с косой ухмылкой

      Оглядывался, как беглец.

      Туда, голодные, противясь,

      Шли волны, шлендая с тоски,

      И гóндолы[570] рубили привязь,

      Точа о пристань тесаки.

      Вдали за лодочной стоянкой

      В остатках сна рождалась явь.

      Венеция венецианкой

      Бросалась с набережных вплавь.

      Ты дорог мне, реликвия святая,

      Крылатый лев на мраморном столбе!

      О, сколько раз, на севере мечтая,

      Венеция, вздыхал я о тебе!

      Твоя краса, твоя печаль немая,

      Твоя покорность тихая судьбе,

      Весь жребий твой в изменчивой борьбе, —

      Весь этот сон и блеск былого рая.

      Твоих дворцов узорных вереница,

      Твоих каналов черных тишина,

      Где тайною, как тень, окружена,

      Скользит гондола, легкая как птица, —

      Еще ты вся бессмертных чар полна,

      Бессмертного волшебная гробница.

      В этой мраморной аллее,

      В арках стройного окна,

      Ночью лунной реют феи,

      Веют духи-чародеи,

      Чарованье веет сна.

      И за ним в немые сени

      Чудной жизни входит строй —

      Чей-то призрак, чьи-то тени

      На широкие ступени

      Подымаются

Скачать книгу