в прикуску, без закуски, но от аванса до зарплаты все равно – не хватало.
Причем, чтобы получить аванс – надо было пройти тяжелые испытания, преодолевая бюрократические препоны и рогатки. В одном корпусе Педагогического института, который находился на Юго-Западе Москвы, давали депонент, в другом, что на Дмитровке, – наличные. Там где депонент, почему-то всегда был обед. Там, где наличные – отсутствие «налички». С утра надо очередь занять среди доцентов и профессоров, и ждать, когда наличка появится. Бегает Буков с такими же, как он, преподавателями по корпусам и пролетам – не может неделями деньги получить за прошлый квартал. В одной комнате расчетного отдела – его обхамили, в другой – заставили квитанцию переписывать. Когда получил, то прослезился. Этих денег ему и на неделю не хватит. Особенно, если долги за прошлый месяц отдать. Пришел домой, грустнее – грустного. И так стало тоскливо, что схватило под левой лопаткой.
Попытался к врачу районному пожаловаться, но к нему не пробьешься среди бойких старушек, которые в поликлинике круглосуточно в очереди стоят. Записался он в эту очередь, и стал ходить каждый день в четыре утра отмечаться, пока, и вовсе не свалился от сердечной недостаточности в душной приемной больницы. Долго лежал, под стойкой регистратуры, пока его проходящий мимо дежурный врач не обнаружил.
– А это кто, спрашивает врач, живой или мертвый. Если мертвый, то в морг, а если еще живой, то пусть приходит в следующий понедельник, на этой неделе уже запись кончилась.
– Да это Буков, уже третью неделю ходит с инфарктом, – доложила ему сердобольная регистратор, пенсионного возраста, у которой еще с советских времен, эпохи развитого социализма, чувство сострадания сохранилось, может, вы его, хоть, послушаете, живой он или нет?
– Ну, тогда, дайте ему нашатыря под нос, и ко мне в кабинет пригоните, сказал врач, дежурный терапевт, а то у меня, еще сто вызовов впереди.
Приполз Буков в кабинет врача, тот его послушал через трубочку, давление прибором померил, и головой покачал. – Неизлечимо больны, говорит, медицина тут бессильна. У вас врожденный «лохотризм», хроническая мания честности, инстинкт очередей и полная несовместимость с рынком. Менять образ жизни надо. Ограбьте банк, что ли, украдите миллион рублей, из денег, предназначенных на ремонт вашего института, или берите взятки со студентов за каждый зачет. Следующий, – крикнул врач…
Пришел Буков домой, сам себе не рад. Включил телевизор. Там жизнь кипит, события клокочут. В одном телесериале – взорвали магазин. В другом – трое в масках обстреляли инкассаторов из рогаток, забрали выручку на 20 миллионов рублей и скрылись. В третьем – банкиры разворовали деньги из пенсионного фонда и сбежали с капиталом в оффшоры. В общем, народ свое благосостояние строит, и при этом, ни стоит в очередях за справками и депонентами. Сразу взял бабло без расписки, и был таков.
Ему стало мучительно стыдно и обидно за свою бесцельно прожитую честную жизнь.
– Что
