ребенку. И тогда братья вспомнили, что отец неоднократно рассказывал им, как в детстве он часто играл в охотника, и как он жалеет по тем давно канувшим в Лету временам. Стало понятно, что за реликвию мельник хранил в ящике, но было поздно. Поскольку дела на мельнице шли неважно, – требовался ее капитальный ремонт, денег на который не было (как, впрочем, и не только на ремонт), – а потому она и осел были конфискованы в пользу стряпчего в качестве оплаты за тяжкий судейский труд. Возможно, был бы конфискован и мой кум, но он вовремя успел удрать.
Оставшись без средств к существованию, братья решили каждый искать свое счастье в одиночку. Старший и средний не захотели взять себе ничего из отцовского наряда, – эта вещь напоминала бы им об утраченном наследстве, – и подались куда глаза глядят, оставив детский костюм младшему.
Шло время, и Жан окольными путями разузнал, что старший брат, не мудрствуя лукаво, пошел отыскивать клад, нашел и заделался ростовщиком. Средний, пошатавшись без толку по дорогам, стал атаманом разбойничьей шайки и время от времени наведывался к старшему. В общем, оба как-то нашли свое место в жизни. В отличие от младшего.
Поскольку доставшийся ему мой кум оказался треплом, фантазером и прожектером. Вымахав так, что, встав на задние лапы, он мог спокойно возложить передние Жану на плечи, он распорядился одеждой отца в свою пользу и, немного потренировавшись, теперь расхаживал в ней, будто она принадлежала ему изначально. Диковинный кот поначалу вызывал удивление, и у них не было недостатка в желающих послушать его (надо признать) занятные байки, а заодно и накормить. Правда, будучи по сути бездельниками, они быстро надоедали и были вынуждены скитаться из деревни в деревню, пока худая слава об «этих обжорах» не стала обгонять их за добрый десяток миль.
Результатом стало то, что кот изобрел некий план, долженствовавший в случае успешной реализации пристроить Жана к какому-нибудь королю в качестве супруга его, короля, дочери, ну и, соответственно, пристроиться самому. Изобретенный план находился в состоянии реализации, почему, собственно, Жан и находился сейчас в шалаше при речке, в каковую ему следовало погрузиться и произвести предписанные котом действия как только появится королевская карета. Кот исчез три дня назад, обещанная карета все еще не показывается, а он, Жан, исправным образом ныряет в реку каждый раз при возникновении тревоги, оказывающейся ложной.
Повесть эта, как нетрудно догадаться, оказалась весьма длинной. В процессе повествования Жан разогрел и угостил наших путешественников ухой, а они поделились с ним хлебом. После чего, немного отдохнув и пожелав ему удачи, узнав, что неподалеку расположен какой-то город, они отправились в дальнейший путь.
Отойдя с пару миль, они увидели слева от дороги большое стадо прекраснейших коров – солнечно-рыжих, упитанных, одна к одной. Некоторые лежали, некоторые стояли, некоторые лениво бродили под присмотром двух пастухов, один из которых, не смотря на погоду,
