такими можно было исходя из наличия кос, но уж никак не из совершаемых ими действий. Часть из них занималась тем же, чем и пастухи, часть, организовав хоровод, пыталась изобразить нечто в роде народного танца, оставшиеся же, рассредоточившись, размахивали косами кто во что горазд. Причем, по скошенным валкам травы, было видно, что первый ряд они прошли в соответствии с канонами, после чего ряды начали заметно изгибаться, пока, наконец, не превратились в полную сумятицу.
Ближайший косарь махал своим орудием так, словно играл в крокет. При каждом взмахе он повторял: «Ух!», пока, наконец, размахнувшись слишком широко, не выпустил косу из рук, и она улетела куда-то в траву.
– Не иначе как заколдована, – задумчиво сказал он самому себе, но глядя при этом на наших путешественников. – Как с утра не задалось, так и не клеится. Но вы, ваше величество, не подумайте чего, мы все как один… допьем… добьем… скосим. Так что господин наш… этот… как его… барон де Барбос, останется доволен.
Сомневаться в том, что косари находятся в том же состоянии, что и пастухи, не приходилось. А потому сэр Ланселот и Владимир отправились дальше, размышляя каждый о своем. Рыцарь, как нетрудно догадаться, опять принялся перебирать родословные, на этот раз в тщетных поисках неизвестного ему барона, а Владимир – пытаясь представить себе, что ожидает их за ближайшим поворотом, до которого оставалось приблизительно три-четыре мили.
Ожидало же их следующее. На пне, возле дороги, расположился толстенький благообразный старичок, почему-то в одних портах, вертевший в руках простенькую корону. По обеим сторонам пня застыли двое слуг, в опрятных придворных одеяниях, с секирами в руках. Вокруг были разбросано некоторое количество фруктов и овощей, – словно кто-то рассыпал корзинку, – и возвышалась солидная тыква. Перед старичком, заложив передние лапы за спину, расхаживал взад-вперед мой кум. Временами он останавливался, ехидно глядел в его сторону, после чего продолжал движение. Когда наши путешественники приблизились на расстояние нескольких шагов, вновь остановившийся кот всплеснул лапами и произнес:
– Решительно не понимаю! Как можно держать у себя фею, совершенно не способную на настоящее колдовство? Третий день не можем добраться до места. Третий день карета превращается в составные части на одном и том же месте!.. Ну куда это годится, а? Да и портные эти, ваше величество, что-то как-то намудрили с королевским нарядом…
– На себя посмотри! – неожиданно взорвался старичок, обладавший довольно тонким голосом. От неожиданности все вздрогнули. – Этот твой… сеньор Водолаз… Сам говоришь, третий день его разбойники на одном и том же месте ловят, раздевают и – с моста в речку… Может, он у тебя того? – Старичок покрутил короной возле виска. – Тогда на кой мне такой зять нужен?.. За себя постоять не способный, а только плавать гораздый…
– Зато богатый, – возразил на это кот.
– Вот то-то и оно, что если б не эта его заслуга, ни за что не поехал бы самолично убедиться. Твое счастье, что казна сильно пообнищала…
– Казна
