у них дома, бывало даже, в овине пару раз ночевал, секретно, без родительского дозвола. А в это лето и вовсе стал неведомо куда исчезать из деревни, а с ним и Калин заодно. Ох, сколько Анятке стоило трудов и уговоров хоть немного разузнать, где же это они носятся. Оказалось, что совершенно случайно ребята нашли годную прятанку, в которой, по словам Калина, и жить можно сносно. Они себе там оборудовали тайное укрытие, но сестру, прознавшую о прятанке, брать с собой Калин отказался наотрез. Надувшись ненадолго, Анятка продолжала прикрывать от родителей брата и исчезновение из дома старых вещей, которые мальчишки перетянули в свой секретный домик. Хитрый братец тягал товарищу и еду, когда тот отсиживался там по несколько дней.
Митек – мальчишка неплохой, но мечтательный, любил задуматься, грезил приключениями да всякими геройствами и небылицами, о которых сказочники рассказывают на торгу. Бывало, словно засыпал на ходу с открытыми глазами, потому слыл растяпой, неумехой да лентяем, и влетало ему гораздо чаще, чем остальным, причем влетало от всех: и от старших сестры с братьями, и от матери с отцом.
Вот только Взрывник всего этого не знал, и когда товарищ не пришел к колодцу в день ярмарки, и вообще нигде не появился в тот день, обеспокоилась именно Анята, а не он, сказав, что такое гулянье этот прохвост пропустить добровольно ну никак не мог. Явно дело нечистое, что-то стряслось. Потому, позабыв про гулянья, брат и сестра отправились к Митьку домой.
Покосившийся забор, низенькая почерневшая хата с маленьким окошком у самой земли, двускатная крыша, крытая непонятно чем – Мурайкин сарай выглядел и то краше. Посреди неубранного двора сидели трое чумазых ребятишек, увлеченно ковыряя землю руками да палочками, четвертый же ползал неподалеку, подбирая мусор и засовывая в рот. Такая заброшенность озадачила приятеля, но не сестрицу. Взрывник ошарашенно встал у калитки, но быстро сообразил, получив толчок в спину…
– Нарьянка! – позвала Анята малую девчушку в драном коротеньком платьице, – Митька кликни-ка!
– А нема его. Как убег еще с утла, так и не являлся. Мало Алдына ему всыпала, больсе надо было. Вот явится, батька ему всю скулу спустит, будя знать, как бегать по ялмалкам, когда сталшая дома казала с нами сидеть.
Анята хотела было еще что-то спросить у мелкой, но ко двору, важно шагая, то и дело подтягивая одной рукой сползающие штаны далеко не его размера, уже приближался мальчишка постарше, ранее оголтело бегавший с другими детьми по пыльной улице. Они пинали скрученное в подобие шара старое тряпье.
– Дарова, – протянул постреленок руку Калину, состроив очень «взрослое» выражение лица, посмотрел на Аняту, коротко кивнув. – Че, поди Митька ищите? – попытался цикнуть сквозь зубы, но сконфуженно утер рукавом с подбородка повисшую слюну. Лицо мальчугана, сплошь покрытое слоем пыли и грязных разводов, украсилось еще одним атрибутом отрочества. – А нема его. Я, ваще-то, думал, он с тобой на ярмарке гуляет. Че, потерялися?
– Нет… – имени сорванца Взрывник не знал, поэтому на миг запнулся, –
