опустошая свою чарку до дна.
– Чего ж не допиваешь, сынок?
– Так ведь с непривычки и напиться недолго, – отшутился Берест, вновь принявшись за еду.
Старик махнул рукой, расхохотавшись:
– Какие твои годы. Я старый уже, и ничего. Ну, ты ешь, сынок, не буду надоедать.
Берест улыбнулся и принялся без стеснения утолять голод.
– Не серчай, хозяин. Каждому свое в этой жизни. Одному – медовуху пить, а иному – трезвому ходить. Пить я не пью, зато ем за четверых.
Волхв ненароком покосился под лавку, где стоял его мешок с бесценной ношей. Какая там медовуха, коли такую ношу боги доверили.
Вдруг он замер, роняя надкушенный кусок в миску. Брови его сошлись на челе. Тоскливый звон охранного заклятья нарастал в голове Береста, переходя в безумный набат. На подходе к деревне Берест оставил стража, накрепко впечатав его в снег собственной ступней. Теперь же на его след ступила нога человека, лихую мысль о нем подумавшего.
Парень вскочил с лавки, торопливо метнувшись в сенник обуваться.
– Куда ты засобирался, сынок? – Валуй поднялся, удивленно глядя на суетящегося парня. – Да что с тобой, али чем обидели мы тебя?
Берест вернулся в дом, вытаскивая из-под лавки свой походный мешок. Тяжел. Не уйти ему от погони с такой ношей. Поколебавшись лишь мгновение, он сунул мешок в руки хозяина, пристально взглянув в его глаза.
– Схорони, Валуй. Во имя Богов наших светлых. Люди по моему следу идут лихие. Уже совсем близко, скоро в избу ворвутся. Я уведу их за собой, а ты мешок мой сбереги. Я позже за ним вернусь. Схорони, отец.
Валуй испуганно покосился на жену, на внучка, любопытно выглядывающего с печи.
– Так это... Оно, конечно, можно... Только ты это... Беги, что ль, покуда тебя в нашей избе не поймали. У меня вон внучок подрастает...
Волхв понимающе кивнул и, хлопнув деда по плечу, бросился прочь из дома. Словно дожидаясь его, кобель опрометью выскочил из конуры, заливаясь на всю деревню предательским лаем. В сердцах Берест грубо пнул его ногой, метнувшись к калитке. Сердце обреченно екнуло, когда он увидел въезжающих в деревню воинов. Волки. Сотня конных разбойников, повидавших на своем веку немало сражений, неторопливо шествовала за вожаком, внимательно оглядывая окрестности.
Пастух остановил коня и отдал команду осмотреть дворы. Воины бросились по избам, в поисках волхва выгоняя на мороз испуганных хозяев. Ведьмак достал из-за пазухи клубок ниток, наговоренный Стояном, и зашептал ключевые слова заклятья.
«Не сам я иду, черным вороном лечу. Одним крылом тенью укрываю, другим морок разгоняю. Коли путает след хитрый косой, обернись, клубок, лисой. По ветру стелется страх беглеца, не скрыться ему от лесного Ловца. Замок отпираю, Ловца выпускаю».
Бросив клубок на снег, Пастух замер в ожидании. Закружившись, словно юла, клубок стал метаться по улице в поисках утерянного следа. Яркая вспышка осветила темную улицу, заставляя ослепленных людей зажмуриться. Огненно-рыжая лиса пронзительно заскулила,
