меня накрыла волна энергетических слов, попав под нее, я сумел войти в ритм, и машина стала действительно весьма планомерно раскачиваться.
Но каких-то чуть-чуть все равно не хватило.
– Всё, курим! – выдал наконец мой помощник и отошел в сторону, отряхнуть джинсы.
– И какого лешего тебя поперло туда? Медом там что ли намазано?
Я промолчал, не став уточнять, что медом там не намазано, а лежит труп, который хорошо бы скорее засунуть в багажник и отвезти к речке.
Ненужные частности уступили место просьбе о возобновлении помощи.
– Хренушки тебе, милай! – был ответ. – Видишь, все брюки в дерьме. Давай-ка ты лучше наружу, а я уж в салоне педальками как-нибудь поупражняюсь. Идет?
Я охотно кивнул и высвободил ему место.
– И толкать будем взад, там наклон вроде больше.
Пришлось снова кивнуть, и, выждав, когда произнеся: «эх, хочешь жить как человек, так и делай, что все люди делают!», он обживется в салоне, я вплотную взялся за дело.
То есть: принял не совсем гламурную позу, старательно поднатужился и что было дури во мне заорал «и… ра-аз!».
На четвертый или пятый «и… ра-аз» машина освободилась. Больше того, дав задний ход, она проехала метров сто пятьдесят в сторону банкетного зала, с визгом выполнила разворот на пригодном для этого пятачке и начала… стремительно удаляться.
Я – ошалел.
Впрочем, не прошло и пары секунд, как ошалел снова. Там, где виднелись ее габариты, прогрохотал мощный взрыв. То, что считалось недавно моим, дернулось и подпрыгнуло. Из разбитых автомобильных окон повылезали красные отвратительные языки.
Я понял, что паникую. Тем более следом (за взрывом) заорали, как ополоумевшие мартовские коты, десятки самых разных по тембру и громкости сигнализаций, приводя как бы весь мир в невообразимое, дьявольски дикое пробуждение. Будто бы сам сатана…
Впрочем, мне было не до сравнений. Я хорошо ощутил, как что-то неприятно зашевелилось внутри, сердце бешено-бешено застучало…
И я побежал.
2
Бежал долго.
Мимо проносились незнакомые улицы, и в мутном, тревожном свете луны казалось, они не кончатся никогда… Я несся как угорелый. Длинными взмашистыми скачками, сжимая в руке слетевшую кепку и ужасно боясь обернуться.
Шаги за спиной слышались по крайней мере с леденящей отчетливостью.
И только увидев, что начался мой район, позволил себе маленькую передышку. Рухнув на первую подвернувшуюся лавку, подался всем телом вперед и стал жадно заглатывать воздух.
Так прошло десять минут.
Дыхание мало-помалу налаживалось, перед глазами одна за другой вставали тревожные, безрадужные перспективы.
Во-первых, меня будут искать. Труп, о чем говорить, обнаружат. Неизбежен логичный вопрос: кому это убийство на руку? Учитывая мою вчерашнюю выходку, а также факт, что последним видел парня живым именно я, сделать
