Странные птицы, подумал он, эти Во́роны, раз такое выдумали.
– Эх, хотел бы я полететь туда, где бы оно ни было. И посмотреть.
Он вскинул голову – показать, что это шутка.
Ворон распахнул широкие крылья. Дождь стих, и порывы холодного ветра теребили вечнозеленые Ели.
– Если долго будешь вкушать Их мертвецов, Ворона, быть может, и долетишь.
Не прощаясь, черная птица спрыгнула с ветки и поднялась в воздух.
Когда Лисья Шапка наконец пришла и отыскала Дарра, она еще больше выросла – настолько, что он даже засомневался, она ли это. Но никто другой не стал бы носить на голове лисью шкуру, и никто другой не заговорил бы с ним и не стал слушать его ответ.
Он ужасно обрадовался. И сам не знал почему. Они гуляли вместе. Она, похоже, не просто покидала поселение на озере, но, подобно Бродяге, побывала в краях, где все иначе, чем здесь, и не хотела говорить об увиденном – или не могла, потому что не находила слов. Она стала словно ответом на загадку, которую ему еще не загадали, – хотя такую мысль Дарр Дубраули в те годы еще не смог бы подумать.
Он был так счастлив, так хотел вернуть ее в свой мир, что отвел в тайное место – показать свое сокровище, о котором не говорил никому, ни одной Вороне.
– Что это?
– Увидишь.
– Это далеко?
– Близко. Очень близко. Вот тут.
Она рассмеялась, потому что ничего не увидела. Вокруг только волновалась под ветром высокая трава. Дарр привел ее к небольшому каменистому выступу, скрытому колючим кустарником. Он осмотрелся и прислушался – нет ли рядом других Ворон.
– Вот тут, – повторил он и сунул голову под один из кустов, чтобы показать ей, куда смотреть.
Она встала на колени, заглянула под листву и увидела ямку в камне.
– Мое, – заявил Дарр.
Возможно, тогда, в молодые годы, он и вправду считал, что ни одна другая Ворона не собирала сокровища, как собирал он. Разумеется, это делают многие – они этим славятся, – но никогда и никому не открывают своих тайников и словом не обмолвятся, что те вообще существуют. Вороны постарше отлично знают, что их друзья и соседи могут копить драгоценности, и если кто-то увидит, как Ворона поднимает какую-то вещь, несъедобную, бесполезную, но любопытную, за ней стоит проследить; а она, если заметит слежку, тут же бросает добычу, словно в ней нет ничего интересного: лучше так, чем показать свой тайник.
– Тебе брать нельзя, – добавил Дарр.
В тайнике лежала половинка ракушки с перламутровыми разводами на внутренней стороне – Дарр перевернул ее, чтобы Лисья Шапка рассмотрела. Еще там лежало несколько кусочков слюды, желто-коричневых, как прошлогодняя листва, пока он их не поднял к солнцу. Камешки с прослойками блестящего кварца. Кусочек сломанного серебряного браслета, какие носят Люди, – его она опознала – и осколок стекла. Сейчас Дарр Дубраули уже не помнит, какие еще сокровища там хранились; он смеется, когда пытается вообразить, что мог там спрятать, и когда
