языке? – ответила Лисья Шапка.
Острые коленки торчали из высокой травы. Наверное, еще не совсем оперилась, решил Дарр, или как это Люди называют? Они взрослеют так долго – не сезон-другой, а годы и годы.
– Мне это слово сказал Ворон, – сообщил он. – Это не мое слово, не наше. Он сказал, что Во́роны – это царство и Люди тоже. Это не просто – или не только – место, где они живут. Выходит так, что там можно быть, но нельзя туда прийти.
Лисья Шапка задумалась, оторвала длинную травинку и принялась жевать, словно это помогало ей думать.
– Значит, «царство» – это то, что ты есть, там, где ты есть. – Она снова задумалась. – Нет. Это там, где ты есть, когда ты тот, кто ты есть.
А кто же он? Без Лисьей Шапки он был другим, чем рядом с ней. Если у нее есть царство, отличное от его собственного, как далеко он сможет залететь в него, прежде чем оно станет его собственным и он уже не сможет вернуться?
– Ворон сказал, – добавил Дарр Дубраули, – что есть не только царство Воронов и царство Людей, но еще царство мертвых Людей; и там они не мертвы, ну или все еще живы, но как-то иначе.
– Во́роны мудрей Ворон, – сказала Лисья Шапка.
– Есть такое царство? Где мертвые Люди, только не мертвые?
– Когда они там, они те, кто они есть.
Дарр Дубраули потряс головой; мысли неслись слишком быстро.
– А можно, – спросил он, хоть и сам не сказал бы, почему решил, что Лисья Шапка это знает, она ведь ребенок, в конце концов, хоть и выросла, – можно попасть в царство или стать царством, где ты не то же, что другие?
– Можно сидеть рядом с теми, кто не то же, что ты. Как мы с тобой.
– Но ты и тогда не в чужом царстве, так?
– Это ты мне скажи.
– А ты можешь попасть в царство мертвых Людей, прийти туда, оказаться там, если ты не такая, как они? Не мертвая?
– Я не могу, – ответила Лисья Шапка. – Но я – это я.
– А я могу?
– Ты! – Она вскочила на ноги так резко, что Дарр отпрыгнул от Кролика (который точно находился только в этом царстве). – Ты их несешь!
– Кого несу?
Дарр от испуга испражнился.
– Мертвых Людей, – сказала Лисья Шапка и показала открытые ладони, будто в них что-то лежало, хотя там ничего не было. – Ты их несешь, ведешь или сопровождаешь. Твой род. Все это знают.
У него широко открылся клюв.
– Птицы смерти, – сказала Лисья Шапка, а ветер поглаживал онемевшую траву. – Вот кто вы, когда вы там.
Птицы смерти.
Как единое целое стая летит по-над вересковой пустошью у озера, а под ними бойцы спешат навстречу другим бойцам. Сверху сперва кажется, будто ноги у них растут прямо из волосатой головы, а потом – что из спины. Их так много, каждый словно идет своей дорогой, врассыпную, чтобы сойтись с противником один на один, но Вороны – нет, они все вместе, у них одна цель и воля.
Воронам
